Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Печенье мы взять не можем, здесь ровно дюжина, – предупредил Пигрин. – Хозяйка наверняка заметит пропажу…
Им пришлось довольствоваться изюминками, прежде чем перейти к ряду маленьких стеклянных баночек, в которых было что-то розовое, залитое сверху растопленным жиром.
– Это мясные консервы, – объяснил Пигрин. – Миссис Уитлейс продаёт их в деревне: мясо у неё получается очень хорошо, но и это мы попробовать не сможем, потому что жир застыл. Ну как, ты достаточно увидела для первого дня?
– А что в ней? – спросила Арриэтта, безуспешно пытаясь, поднявшись на цыпочки, заглянуть в коричневую миску.
– Яйца, но они тоже не для нас: не полезешь же по лианам с сырым яйцом в руках. Идём, я покажу, где можно спуститься.
Пигрин направился к решётчатому окну, и Арриэтта, последовав за ним, с опаской уточнила:
– На пол?
– Да, мы можем вернуться через старую кухню, и там я тебе ещё кое-что покажу…
Спуститься вниз по подставке для вина оказалось проще простого: быстро соскользнув по вертикальной стойке, они немного отдохнули на краю отверстия для бутылки, потом таким же образом миновали ещё пару стоек и оказались на полу. Назад подниматься было бы куда труднее, подумала Арриэтта, но Пигрин, словно умел читать мысли, показал на пыльную верёвку с узлами, привязанную к гвоздю под полкой, в тени подоконника на фоне тёмного дерева едва заметную.
– Ставишь ногу на вертикальные стойки там, где они прикреплены к стене, поднимаешься почти как по лестнице, и через минуту ты уже наверху. Это всё равно что взбираться по скале, только намного легче…
Арриэтта вспомнила предупреждение Пода и сказала:
– Добывайке нельзя пользоваться тем, что человеки могут переложить в другое место или передвинуть.
– Они могли бы, но не делают этого, – сказал Пигрин, решив больше не обращать внимания на это её «человеки». – Они под полки с продуктами даже не заглядывают, разве что когда подметают пол, а это случается не часто…
Тем временем они подошли к запертому ларю, который стоял почти под самым подоконником.
– Вот что я хотел тебе показать.
В тёмном углу, в густой тени, в том месте, где дерево соединялось со стеной, Арриэтта увидела трещину в штукатурке.
– Трещина здесь была всегда, но я её расширил, и теперь в неё можно проскользнуть. – С этими словами Пигрин забрался внутрь и позвал: – Иди сюда.
Пусть Пигрин и расширил трещину, но не слишком, так что Арриэтта протиснулась с трудом. Внутри оказалось очень темно и тепло, пахло чем-то знакомым и чистым.
– Подойди и потрогай заднюю стенку, – предложил Пигрин.
Арриэтта положила обе руки на гладкую невидимую поверхность.
– Тёплая, правда? – прошептал Пигрин. – Миссис У. всегда поддерживает хороший огонь в печи.
– Что они здесь хранили? – спросила Арриэтта тоже шёпотом, явно под влиянием ограниченности невидимого пространства вокруг.
– Мыло, хозяйственное мыло. В давние времена они сами его варили – длинные мягкие бруски – и складывали в этот ларь, чтобы высохло. В углу до сих пор лежит кусок, только теперь он твёрдый как кость. Я тебе потом покажу, когда возьму с собой свечку…
– Так ты собираешься использовать это место? – помолчав, спросила Арриэтта.
– Да, чтобы зимой не замёрзнуть. У меня впереди целое лето, так что успею всё здесь устроить. Запас свечей принесу, а с едой проблем не будет. А если сумею раздобыть ещё бумаги, то скорее всего засяду за свою книгу.
Арриэтту весьма впечатлило услышанное: оказывается, он ещё и книгу пишет!
– И о чём будет твоя книга?
– Ну, это своего рода история Надкаминных, – беззаботно ответил Пигрин. – В конце концов, они прожили в доме дольше, чем любая человеческая семья, поколение за поколением, и видели все эти перемены…
Не отнимая ладоней от тёплой стены, Арриэтта спросила:
– Кто же будет читать твою книгу? Я имею в виду, что слишком мало добываек обучены грамоте.
– Это верно, – мрачно согласился Пигрин. – Думаю, всё зависит от того, где ты вырос. В давние времена в таком доме, как этот, у человеческих детей были наставники и гувернантки, а ещё учебники, и добывайки частенько их брали. Мой дедушка знал греческий и латынь… до определённой степени, конечно. Но нужно надеяться на лучшее: вдруг кто-нибудь прочитает мою книгу…
Арриэтта, будучи не слишком в этом уверена, медленно проговорила, вспомнив мальчика из Фэрбанкса:
– У меня был один знакомый, из человеков, так вот он утверждал, что мы вымираем: целая раса добываек вымирает.
Пигрин помолчал немного, потом спокойно, даже весело, сказал:
– Всё может быть. Но мы-то пока живы! Идём, я проведу тебя назад через старую кухню…
Переступив через порог кладовки, Арриэтта замерла и настороженно осмотрелась. Пигрин подошёл к ней и успокаивающе взял за локоть. Перед ними расстилался вымощенный камнем коридор, упиравшийся в нечто похожее на входную дверь. Из коридора наверх уходила деревянная лестница с чисто вымытыми ступенями без ковра, под которой располагалось что-то вроде встроенного шкафа.
– Эта лестница ведёт в комнаты второго этажа – там и их спальня, – прошептал Пигрин.
Почему они по-прежнему говорят шёпотом? Да потому, ответила сама себе Арриэтта, что оказались в той части дома, где вели своё загадочное существование человеки, которых они так боялись.
Слева на стене коридора висели в ряд колокольчики на стальных пружинах, а под ними располагалось нечто вроде шкафчика. Арриэтта знала, что это такое: не раз в Фэрбанксе слышала звон таких же, когда кто-то в доме вызывал миссис Драйвер.
Справа располагались комнаты, но их двери были закрыты – все, кроме одной, которая стояла нараспашку. Одна дверь, напротив, была закрыта, как заметила Арриэтта, на проволочное кольцо, прикреплённое к гвоздю.
– Что там такое?
– Это бывшая кладовка для дичи, но теперь ею не пользуются, – объяснил Пигрин.
– Можно мне заглянуть туда? – спросила Арриэтта, приметив, что, несмотря на проволочное кольцо, дверь закрыта неплотно.
– Если хочешь.
Она на цыпочках подошла к двери, сначала заглянула в щёлку, а потом проскользнула внутрь. Пигрин последовал за ней.
Это было просторное темноватое помещение, куда свет проникал лишь через закопчённое окошко под самым потолком, с которого, как увидела Арриэтта, рядами свисали крюки. И что-то ещё, очень похожее на длинное полено, болталось под небольшим углом на двух цепях, тоже прикреплённых к крюкам, но очень мощным.