из этих имен настоящее? А может быть, ты вообще Маша?

– Оба! Мое полное имя Владлена. Владлена Третьякова. Приятно познакомиться.

Теперь все понятно. На работе она Лена, а для друзей и семьи Влада. Ей словно предрекли раздвоение личности.

– И как меня угораздило вляпаться в такую, как ты? – спрашиваю больше у себя, чем у нее.

– Подобное притягивает подобное, – нараспев отвечает Лена. – Думаешь, мы разные? Найди хоть пять отличий.

– Легко! Я не шатаюсь по барам в одиночку.

– Я ведь тоже сейчас не одна, – с легкостью парирует Лена.

– У меня есть любимое дело.

– А я в восторге от своей работы.

– Я не лгу сам себе, – выразительно произношу я.

– О-о-о… – Она демонстративно закатывает глаза. – Поверь, Джек, с собой я более чем откровенна.

– Тогда зачем тебе все это?

– Ради мечты, – отвечает она мягко.

Двигаю челюстью, ощутив, как сводит зубы. Пьяный взгляд Лены проходится по моему лицу, и она тихо хмыкает.

– Знаешь, в чем фишка, Джек? В чем наше главное сходство? Мы – товар. Продаем себя, чтобы выкупить у судьбы кусочек счастья.

– Я не продаюсь.

– Да ну? Все продаются. Все без исключения. Мы живем в огро-о-омном супермаркете, – Лена взмахивает рукой, обводя зал, и роняет ладонь мне на колено. – Ты показываешь людям свою жизнь, создаешь контент, чтобы удовлетворить их любопытство и развеять скуку, а они платят тебе лайками, подписками и комментариями. Чем не эскорт? Чем твои танцы в прямом эфире отличаются от стриптиза? Разве что электронные сердечки нельзя насыпать в трусы. А теперь давай, скажи мне, что все твои посты и видео настоящие. Что ты ни разу не притворялся и не писал себе текст заранее, обдумывая каждое слово, но не для того, чтобы тебя поняли, а для того, чтобы выстрелило. Что ты не следишь за трендами и делаешь все от чистого сердца.

Опускаю голову и смотрю на ее руку. Прикосновение обжигает яростью, хотя в интонации Лены на нее нет и намека.

– Ты знаешь, что я права. Все это знают, но не хотят признавать. Думаю, если бы шлюхи работали ртом не на машину, например, а на помощь детским домам или больным родственникам, то никто бы их не осуждал. Синдром Робин Гуда. Жестокий разбойник, отдающий деньги бедным, – герой. Вот тебе и нравственные устои. Почему-то вдруг стало стыдно любить себя, заботиться, воплощать мечты. Нужно посвящать свою жизнь другим, жертвовать и страдать – это в почете у общества. Страдальцев любят, жалеют и возвышают, а тех, кто добился успеха ради себя, гнобят и презирают. Лезут в грязное белье, обвиняют во всех грехах. Так и живем.

Накрываю ее ладонь своей, глядя в глаза:

– Теперь ты нравишься мне еще больше.

Лена забирает руку, поправляет волосы и принимает от бармена свежую порцию виски.

– Ты не можешь быть чуть менее честным?

– С тобой? Не могу.

– Жаль.

– Чего ты так боишься? Что я тебя очарую и пошатну привычный мир, где отлажена удобная схема для жизни?

Лена приподнимает бровь и болтает виски в бокале.

– Если хочешь и дальше сидеть здесь, пей.

– Я не пью.

– Тогда выйди отсюда.

– Кто же повезет тебя пьяную домой?

– Такси.

– Так не пойдет.

– Или пей вместе со мной, или гуляй. Хочешь дальше общаться? Мы должны быть на равных. Не могу позволить тебе запомнить этот вечер лучше, чем я. Ненавижу компроматы.

– Ты мне не доверяешь?

– Ни капли.

– Ладно! – поднимаю руку и подзываю бармена. – Но тогда я за себя не отвечаю.

– Я не боюсь тебя, Джек Фрост.

А зря… Под градусом я сам себя боюсь.

Глава 8

Суббота 19:26, бар «Все на всех» Стадия: «Кто кого?»

– Несите бутылку, – говорит Рюк, заговорщически поглядывая на Владу.

– Несите сразу две и льда побольше, – хмыкает она.

Бармен натягивает на лицо добродушную улыбку. Внутреннее чутье подсказывает ему, что эти двое могут доставить кучу проблем.

– Одну минуту, – кивает он.

На барную стойку опускаются две полулитровых бутылки виски, натертые до блеска роксы и серое ведерко со льдом, на краю которого закреплены щипчики. Бармен незаметно вздыхает и отходит к гостю, ожидающему заказ. Влада и Рюк одновременно тянут руки к бутылке. Рюк оказывается быстрее.

– Я поухаживаю за дамой.

– Мы не на свидании, Джек. И для начала ты выпьешь три порции, чтобы догнать меня.

Он смотрит в глаза, тронутые пеленой опьянения, и наполняет стакан почти до краев:

– Чтобы догнать тебя, мне нужно куда больше.

– Намекаешь, что я слабачка? – с вызовом спрашивает Влада и открывает вторую бутылку. – Посмотрим, кто кого…

Суббота 21:04, бар «Все на всех» Стадия: «Ты меня понимаешь?»

– Лен, понимаешь, самое тяжелое сейчас – это выстроить личный бренд. Без него никуда. Чтобы тебя узнали, чтобы смотрели и был актив, приходится показывать и рассказывать все, что происходит в жизни. Нужно быть особенным, неординарным. Многие зашли в соцсети и светят лицами, чтобы продать свой продукт – что угодно: услуги, товары, консультации, марафоны. И в этой куче говорящих голов, фотографий полезных завтраков и бесконечных видов из окон нет личности. Они одинаковые. Говорят о мотивации, духовности, успехе, но большинство даже не понимает, что это. Они увидели чей-то пост и решили, что могут так же. Воруют друг у друга контент, а зрители и пользователи только рады. Им не нужно новое, им нужно привычное и понятное, чтобы не напрягать мозг после тяжелого рабочего дня.

– Поэтому ты снимаешь эти дурацкие видео, где открываешь рот под чужие шутки и кривляешься?

– Да!

– Но это никак не связано с творчеством. Это…

– Это смотрят. Нет ничего важнее картинки, которая нравится визуально. На такой крючок можно поймать большую рыбу. Чем больше подписчиков, тем дороже реклама. Чем дороже реклама, тем больше денег можно срубить. Чем больше денег, тем больше возможностей заниматься творчеством. Снимать студию, участвовать в проектах и шоу. Все взаимосвязано.

– Но почему именно блогерство? Почему не… не знаю… что-то другое.

– А почему ты пошла в стриптиз? Почему не стала… учителем математики, например?

– Ты видел, как я выгляжу? Можешь представить меня в роли учительницы?

– Легко, – улыбается Рюк, – но тогда я два и два не сложу.

Влада машет пальцем перед его лицом, покачиваясь из стороны в сторону:

– А ну-ка, выпусти меня из своих эротических фантазий, иначе я всем расскажу, какой на самом деле Джек Фрост извращуга.

– Ничего не могу обещать.

– Вернемся к сути, – вздыхает Влада, опуская локоть на барную стойку. – Получается, мы с тобой две моральные шлюхи. Используем внешность, чтобы добиться желаемого.