Кэди смахнула слезы. Родители казались глубоко пораженными.

— Теперь я пойду, а в следующий раз непременно предупрежу о своем визите.

Повернувшись, Кэди пошла к двери, но слова отца заставили ее застыть на пороге.

— Мы отправили Уилла в интернат, потому что боялись, что он может тебе навредить.

Она медленно обернулась:

— Что?

Поднявшись, Билл скрестил руки на груди.

— Когда он достиг полового созревания, его поведение резко ухудшилось. Почему‑то рядом с тобой он вел себя прилично, но стоило тебе уйти в школу, и с ним невозможно было справиться.

Кэди мгновенно разозлилась.

— Не верю.

— Помнишь, как ты пришла из школы, а здесь были пожарные? — спросила Эдна.

— Да, ты сказала, что гладила в комнате Уилла, забыла выключить утюг и вспыхнул пожар.

— Уилл нашел зажигалку и поджег занавески. А еще он начал драться. Последней каплей стала попытка воткнуть в меня овощечистку. — В голосе Эдны явственно слышалась боль. — Ты никогда не замечала, но он начал обижать и тебя.

— Не было такого! — запротестовала Кэди.

— Дергал за волосы, в шутку щипал, только для тебя эти шутки заканчивались слезами. А он становился все больше и сильнее, я просто не могла с ним справиться. Черт, Кэди, неужели тебе настолько хочется видеть во мне вселенское зло?

— Кэди, он действительно стал совсем неуправляемым, — вмешался отец, — и мы решили, что интернат — лучшее решение. И для него, и для тебя.

Посмотрев отцу в глаза, она поняла, что он говорит правду. Сняв розовые очки, она вдруг необычайно отчетливо поняла, что в последние месяцы дома брат действительно изменился. Стал грубее.

— Вы пытались меня защитить?

Билл кивнул.

— Тогда почему вы ничего мне не объяснили? Я всю жизнь боялась, что, если переступлю черту, вы и меня вышвырнете!

— Бог ты мой, — шепнул Билл.

— Нет, серьезно, для пастыря и жены пастыря у вас обоих серьезные проблемы с общением!

Медленно подойдя, отец крепко обнял и прижал Кэди к себе. Впервые за много‑много лет.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже. — Кэди склонила голову к отцу на грудь. — И мне жаль, если то, что я беременна и одинока, создаст тебе проблемы на работе.

— Да пошли они все.

Кэди сдавленно рассмеялась и покрепче обняла отца. Неловко похлопав ее по спине, он подвел ее обратно к столу.

— А теперь, девочка моя, мы с мамой хотим с тобой поговорить. Настоящий разговор по душам без каких‑либо ограничений.

— Пап, мне не нужны ни проповеди, ни советы.

— Возможно, но тебе все равно стоит поговорить с родителями.

* * *

Устроившись на краешке дивана, Бек изучал серьезные лица родных. Сэйдж подошла и уселась рядом, обвив его бицепс руками и склонив голову ему на плечо, Линк сходил на кухню за бутылкой вина, передал ее Джагеру и достал четыре бокала.

Братья молча уселись и разлили вино.

Все ждали, пока он начнет. Потому что именно он всех и позвал.

Бек ослабил галстук.

Черт, с чего же начать?

Он отлично понимал, что время пришло, но с чего начать? Была бы Кэди рядом… Он провел рукой по лицу, пытаясь избавиться от образа пораженной Кэди с застывшей болью в глазах.

Она ушла, и теперь он знал, каково это. Но он старательно продолжал себя уверять, что так будет лучше для всех. Потому что то, что было, не могло длиться вечно. Ничто настолько восхитительное не может быть постоянным. Их связь слишком волшебна и иллюзорна, чтобы выжить в реальности.

Но он забылся, позволил себе любить и быть любимым, жить с женщиной, ждущей ребенка, и в итоге они принесли друг другу лишь боль. Опять.

— Бек, не пугай нас, — тихо произнес Джагер.

Сэйдж сжала его руку.

— Ты заболел? Мы обязательно найдем тебе лучшего доктора.

Бек легонько погладил ее по колену.

— Я здоров. Физически. — Он заставил себя посмотреть на Джагера. — Извини, что попросил тебя прийти одному, оставив Пайпер дома, но я хотел собрать лишь нас четверых.

Джагер понимающе кивнул.

Бек перевел взгляд на Линка.

— То, о чем я буду говорить, случилось еще до твоего появления, но теперь ты наш брат, поэтому ты здесь.

Линк пригубил вина.

— Ты наш брат, и что бы ты нам сейчас ни сказал, мы тебя поддержим.

Бек не был так в этом уверен, но понимал, что больше не может скрывать правду. Кэди права: для одного эта ноша слишком тяжела.

Выпрямив спину, Бек оглядел родных.

— Наши родители разбились, потому что я сломал руку и просил их вернуться. Но вы не знаете, что мама была на четвертом месяце беременности. У нее должен был появиться еще один ребенок, а у нас — брат или сестра.

Бек ждал удивления и ярости, но на лице Линка читалось лишь сочувствие, Джагер задумался, а глаза Сэйдж наполнились слезами.

— Ужасно, — выдохнула она. — Бедные мама с папой. Бедный малыш.

Джагер несколько минут пристально разглядывал бокал, а потом сосредоточился на Беке:

— Откуда ты это знаешь?

— После похорон я прятался под столом в гостиной. Помните доктора Блэйна?

— Смутно.

— Наверное, я лучше его запомнил, потому что он лечил мою руку. А еще он был маминым врачом. Я подслушал, как он обсуждает с женой мамину беременность.

— Бог ты мой. Почему ты нам сразу не рассказал?

Бек пожал плечами. Резко встав, он пошел к ближайшему окну, чтобы оказаться ко всем спиной.

— Бек! — окликнул Джагер. — Почему ты ничего нам не сказал?

На этот вопрос не ответить, полностью не открывшись и не вывалив перед ними все свои страхи и чувство вины.

— Потому что считал, что и вы его станете в этом винить, — спокойно пояснил Линк.

— Какого черта?! — возмутился Джаг. — Мы никогда его ни в чем не винили!

Полуобернувшись, Бек посмотрел на Линка, брата по выбору, а не по крови. Единственного, кто сумел понять.

— Расскажи им, — продолжил Линк, — тебе это нужно.

Бек спрятал руки в карманы.

Сейчас или никогда.

— Я всегда винил себя в смерти родителей и боялся, что вы тоже меня в ней вините.

— Но почему?! — воскликнула Сэйдж. — С чего ты взял?

— Потому что я просил их вернуться! Потому что был капризным мальчишкой, требовавшим, чтобы мама за ручку отвела в больницу! Из‑за меня их самолет врезался в ту чертову гору, и они с малышом погибли!