часть ушедшего человека, что живет в тебе.

Ведь в итоге все мы оставляем друг другу воспоминание, которое складывается из общего опыта, из всего хорошего и плохого, что вы пережили вместе. И это воспоминание, в отличие от самого человека, еще долго не умирает.

– Мне она тоже снится, – отозвался Алек, глядя вперед, на дорогу.

– Знаю.

Дальше они ехали в тишине. До города оставалось еще десять миль.

– В детстве я часто видел один плохой сон, – снова заговорил Алек.

– Кошмар?

– Вроде того.

– И что там было?

– Насколько я помню, это был единственный повторяющийся сон. Странно, правда? И никто не знает, почему так происходит.

Алек свернул с трассы налево.

– Я не сразу понял, что мне снилось.

Одной рукой он нащупал бутылку с водой и сделал глоток.

– В моем сне это выглядело… в общем, это был какой-то черный дом на вершине холма, весь в грязи. Так вот, не знаю, замечал ли ты, но я слишком часто мою руки, а в детстве было еще хуже.

Саймон молчал.

– В детстве я мыл руки по две-три минуты, тщательно оттирал все пальцы, в том числе и под ногтями. С возрастом стало легче, хотя я до сих пор терпеть не могу грязь.

Из-за облаков показалась луна.

– Во сне мы с твоей бабушкой ехали через город, возвращаясь домой то ли от ее подруги, то ли с пляжа… – Алек помолчал, рассматривая знаки на дороге. – Было темно и ужасно холодно, ветер раскачивал ресторанные вывески и сбивал с ног людей, выгуливающих собак… Глупость какая-то. Я смотрел в сторону моря, но ничего там не видел. Городок был вроде нашего, только покрупнее, поухоженнее.

В носу у Алека засвербило, и он громко чихнул.

– Будь здоров, – сказал Саймон.

Алек улыбнулся, и Саймон тоже.

– Интересно, почему мы все так говорим – «будь здоров»? – спросил Алек.

– И откуда это вообще пошло?

– Надо почитать, когда приедем.

Алек зевнул.

– Так что случилось во сне? Ты просто катался по городу с бабушкой?

– Во сне… Как я уже сказал, это был единственный сон, который все время повторялся. Мы ехали в машине, и на вершине холма я увидел здание… полуразрушенное черное здание, высокое такое. Я почти ничего не мог разглядеть, кроме нескольких сохранившихся букв, огромных грязно-белых букв… И при виде этого здания я становился сам не свой. – Алек почесал затылок. – Как только я замечал это здание…

•

Саймон очнулся и почувствовал на щеке что-то влажное. Коснулся лица и, хотя перед глазами все расплывалось, увидел, что рука вся в крови.

Попробовал выпрямиться. Хрустнувший палец пронзило болью.

– Что за… – прохрипел Саймон и сосредоточил взгляд на деревьях перед машиной, залитых светом фар.

Накренившийся автомобиль стоял на месте.

Водительская дверца открыта, отца нет. Спереди сработали подушки безопасности. Из-за них Саймон не заметил, что лобовое стекло все в трещинах и крови.

За окном темно, дороги вблизи не видно. Во время удара Саймона швырнуло вперед – ремень удержал его, но внутри все болело.

Они во что-то врезались.

Саймон распахнул дверцу и вылез наружу.

Издалека доносился едва слышный гул.

– Пап?

Каким-то образом их развернуло и занесло в поле. Где же дорога? Вокруг одна лишь грязь со следами шин, деревья и все то, что неподвластно глазу в темноте.

Саймон осторожно двинулся вперед. Его переполнял адреналин, голова кружилась, перед глазами все мелькало.

На земле перед машиной что-то хрипело.

– Пап, где…

Звук послышался ближе. Вой сирен.

Зверь лежал к нему спиной и надрывно кашлял. Длинное коричневое тело, сломанные рога.

Они сбили оленя. Это всего лишь олень.

Сирены завыли громче, совсем недалеко. Скорая помощь. Возможно, кто-то еще.

Наверное, их вызвал отец. Почему он не откликается?

А если вообще не откликнется?

Саймон обернулся и увидел сигнальные огни скорых. Перевел взгляд на оленя – тот почти не шевелился. Саймон сел на землю рядом с ним.

Скорые промчались мимо, и настала тишина. Только олень продолжал хрипеть и откашливаться:

– Кх… кх…

Глаза заволокло кровью и слезами. Как же давно он не плакал.

Саймон встал на колени и услышал из машины треск папиной рации.

Всем…

Глава 33

Купер проснулась в темноте. Сквозь хлипкие окна доносились вздохи моря, а в остальном – тишина. И за дверью в коридоре, и на улице. Сколько времени? Часы на стене не разглядеть. Будильник еще не звонил. Самочувствие отвратительное.

Превозмогая боль в руке, она потянулась за телефоном. На экране отображался входящий звонок с незнакомого номера. Ни мелодии, ни вибрации – она поставила его на беззвучный режим.

Уже за полночь. Купер проспала шесть часов.

Не услышала будильник.

Черт! Черт, черт, черт, ее ведь ждали в ветеринарном центре…

Она медленно привстала на кровати – шея и спина затекли во сне – и ответила на звонок.

– Ты когда-нибудь… – На линии что-то зашипело, и голос оборвался, хотя Купер, кажется, все равно успела его узнать.

– Алло? – сказала она, откашлявшись.

Снова помехи.

Их разделяло несколько миль, и за окном в волнах мрачного моря отражались древние звезды.

– Я да, – раздался наконец тонкий голосок Кейт. Непонятно, смеялась она или плакала. – Я слышала, как они кричали.

•

По темным улицам, где некогда пролегали тенистые топи, ехали темные машины, поглощаемые огромным плоским миром вокруг.

Во мраке, в пустоте, приближаясь к морю, танцевали красно-голубые огни.

Глава 34

Кейт говорила невнятно, с каждым предложением все больше растягивая слова.

Она явно что-то приняла, или ее накачали. На вопросы Купер она так не ответила.

– Кто это сделал? – Голос Купер звучал уверенно, хотя сердце едва не выскакивало из груди, а руки тряслись. – Кто тебя…

– Я была за рулем. Я думала… думала, что мы просто увозим их, я не знала…

Купер попыталась на ощупь включить лампу у кровати.

– Он резал их сзади, а я вела фургон, – мямлила Кейт. – Он резал, и они кричали… так кричали… они не могли пошевелиться, я ведь дала им… я… я… – Она не договорила и начала кашлять.

Купер отыскала взглядом одежду и ключи.

– Где ты сейчас, Кейт?

– «Бе-е-ез ума от тебя». Тебе понравилась моя кружка, ты…

– Кейт, что ты…

– Он пригрозил всем рассказать, что я натворила, – раздался ее шепот сквозь помехи на линии. – Меня бы уволили, и я никогда бы не смогла устроиться ветеринаром… Мне пришлось ему помочь… Я не знала, что он собирается…

Натягивая ботинки, Купер стукнулась о деревянную перекладину.

– Оно и в тебя попало. Что во мне, то и в