— Ты освободишь его, когда станешь императором?

— Я не могу разрушить договор. Он прекратит свое действие лишь со смертью отца и только в том случае, если маг воды зальет его текст своей кровью. Теперь ты понимаешь, почему Роах был так мил с моим племянником? Вся эта лживая дружба, на которую купился Теренис-младший, — ради призрачного шанса освободиться.

Карета качнулась, движения рук Тавра сбились с ритма, и я вышла из оцепенения.

— Не применяй больше ко мне свои фокусы, — попросила его строгим голосом.

Мышцы были расслаблены, пульсирующая головная боль, признак усталости и постоянного стресса, улетучилась. Я чувствовала себя умиротворенной и довольной, словно домашняя кошка, но такая покладистость была не в моем характере.

— Я не буду извиняться за то, что улучшил твое самочувствие. — Тавр вдруг поднялся со своего сиденья и со свойственным ему изяществом пересел ближе ко мне. — И ведь этого я добился, прикасаясь лишь к твоим рукам. Подари мне один вечер с тобой наедине, и я сделаю так, что все мысли о графе вылетят из твоей головы.

— Не сомневаюсь в твоих способностях, — нашлась с ответом, чувствуя, что краснею. — С чего ты решил, что я думаю о Роахе?

— Ты в него влюблена — это очевидно. Той глупой юношеской влюбленностью, которая ведет скорее к разрушению, чем к созиданию. — Хотела было запротестовать, но принц не позволил. — Я ни в чем тебя не обвиняю, просто хочу быть на его месте. А когда я чего-то хочу… — Тавр пожал плечами.

Простой человеческий жест разрушал его идеальный образ и сделал его чуть-чуть более близким.

— У меня будет вся жизнь на то, чтобы полюбить тебя.

Я взяла его теплую руку и прижала к своей щеке. Может, он прав, и я влюблена в графа, но тогда это чувство надо вырвать из своей груди как сорняк, не позволив ему прорасти и превратиться во что-то большее.

* * *

Первым человеком, который побежал ко мне через весь зал, стуча каблучками по мраморному полу и рыдая навзрыд, была моя мама, довольно сильный от природы, но необученный маг воздуха. Она заключила меня в теплые объятия, о которых я так мечтала в детстве, и громко — от ее голоса аж мебель затряслась — воскликнула:

— Я так за тебя волновалась! Ночами не спала, думая, как там моя маленькая девочка.

Забавно было осознавать, что мама говорила чистейшую правду. Она действительно не чаяла во мне души в последнее время. Подлететь к Ану ей не дал граф, преградив путь этому мстителю в розовом платье.

— Инцидент исчерпан, — спокойным голосом произнес он, обращаясь не к маме конкретно, но ко всем присутствующим в зале. — Ану, сын халифа, — огненный элементаль, их сила опасна для них самих. Наша задача помочь ему, чтобы ничего подобного не произошло впредь.

Среди придворных наверняка были родители тех, кого Ану чуть не отправил на тот свет, и им бы очень хотелось отомстить. Своими словами Роах дать понять, что не стоит пытаться навредить Ану. Потому что прирученный элементаль огня — существо чрезвычайно полезное, ну и сына правителя Востока лучше не трогать.

Отец смотрел на меня теплыми карими глазами и ласково улыбался. «Я рад, что ты в порядке, Маримар», — произнес он одними губами, не решаясь выходить вперед более родовитой знати, в отличие от мамы, которая на правах родственницы императора пробилась к самому трону и там притворно лишилась сознания. Во времена ее молодости барышни были обязаны падать в обморок как минимум раз в неделю.

— Рад приветствовать вас дома! — Теренис шел к нам, а люди рассыпались перед ним в реверансах и поклонах.

Редко кого император встречает лично, а уж раскинутые объятия, в которых он заключил сначала сына, а потом и меня, и вовсе были чем-то новым при дворе.

— Мы счастливы быть здесь, — ответил Тавр, улыбаясь так, что дамы в первом ряду начали поправлять одежду, приспускать платья в области декольте да строить глазки.

Им и в голову не приходило, что принц улыбается отцу, счастливый от того, что получил его одобрение. Была ли эта улыбка искренней?

Теренис перевел взгляд на меня. Только бы обниматься не полез. Претила мне мысль касаться старого императора, поэтому я схватила руку Тавра и посмотрела на него глазами влюбленной спасенной девы. Эту маску я худо-бедно освоила в школе Танцующих леди. Судя по довольному вздоху, император купился на мои ужимки.

— Ах… молодая любовь. Благодаря ей случаются чудеса. И разве не чудом можно назвать пробуждение магических способностей у нашей будущей императрицы?!

Вот старый лис!

Раздался удивленный ропот придворных, один из аристократов сделал шаг вперед. Судя по расшитым серебром одеждам, он принадлежал к гильдии торговцев.

— Вы хотите сказать, что способности у… ее высочества проявились недавно?

— Именно, Сатрам. Придворные ученые говорят, что появление способностей к магии воды у будущей императрицы связано с тем, что она тесно общается с наследником.

Какие именно придворные ученые сообщили сей удивительный факт, Теренис умолчал. Но отчего-то фраза «ученые сообщили» добавляет веса любой чуши.

— Насколько тесно необходимо общаться с наследником, чтобы проявились подобные способности? — поинтересовалась одна из дам.

Если судить по жарким взглядам, брошенным на принца, она не против самого тесного общения.

— Способности проявились благодаря двум факторам, — встрял в разговор старик с дрожащим голосом, по сравнению с ним Теренис казался восемнадцатилетним юношей. Старец вышел вперед, опираясь на трость. Его борода доставала до пола, а взгляд был сколь мудр, столь и безумен. — До встречи с принцем Мари из клана Синего огня магией не обладала. А тем, что Тавр выбрал ее в жены, она доказала, что достойна стать обладательницей своих способностей.

Я едва не засмеялась. Все вывернули в свою пользу. И магией я обладаю только благодаря вниманию Тавра, и заслужила ее потому, что принц соизволил взять меня в жены. И самое смешное, что все придворные поверили словам старика. Держу пари, слухи о волшебном обретении способностей Маримар из клана Синего огня скоро облетят всю империю. И над нашей с Тавром историей любви будут рыдать все без исключения молодые дворянки.

Мы прошествовали в императорские сады, где всегда царило лето. Там был накрыт стол, играли музыканты.

— А ведь здесь мы встретились с тобой впервые, — прошептал на ухо Тавр.

После нескольких тостов и ничего не значащих слов, которыми сыпал ближний императору круг аристократии, принц повел меня к центру поляны, где я неуклюже увязла каблуками в земле. Музыканты заиграли задорную мелодию, но в такой обуви танцевать было невозможно. Принц нахмурился, заметив мое неудобство. Он хотел было велеть принести мне другие туфли, но его приказание прервал громкий крик «Маримар!» К нам бежал Роман, едва не свалившийся с мраморной лестницы, ведущей в сады.