– Аж жалко, – сказала Мирра.

– Не то слово, – подтвердила Дорра.

– С такими – не повеселишься, – продолжила Нерра.

– Лея была нашим самым лучшим другом, – Сигма сделала акцент на последнем слове. – Нам ее очень не хватает.

– Над друзьями не издеваются! – снова вспылила Фанни.

– Хватит, – прошептала Лея.

– Но ведь они… – начала возмущаться Фанни.

– Просто перестань, прошу тебя.

– Да, вот такой я тебя помню, – задумчиво проговорила Сигма, склонив набок светловолосую голову. – Ты всегда была спокойной, сосредоточенной, так и хотелось тебя сломать. Ты была нашей самой интересной игрушкой.

Оливер по-прежнему продолжал хлопать глазами, размышляя, стоит ли ему вмешаться и осадить зарвавшихся сестер или понаблюдать за развитием событий.

– Люди – не игрушки! – прорычала Фанни.

– Правда? – искренне удивилась Сигма.

– Здесь мы не согласны, – сказала Мирра.

– И никогда не согласимся, – подтвердила Дорра.

– Это вопрос мировоззрения, – заявила Сигма. – Все просто. У каждого есть свое место и свое предназначение.

– Тогда мы выиграем и укажем ваше место, – ледяным тоном сказала Фанни.

– Это будет нелегко сделать, – ответила Сигма. Она помолчала, разрезая кусок мяса и накладывая на него салатный листик. Прожевала, запила вином и сказала, мило улыбнувшись: – Но мы рады. Завтра нам предстоит сразиться с нашей детской игрушкой. Мы не упустим этот шанс.

– А мы уже готовы, – вскочила из-за стола Фанни. – Да хоть сейчас.

– Извините, но в данный момент у меня нет настроения, – ответила Сигма и лениво потянулась. – Кстати, мы так удивились, когда узнали, что вы у Элиуса выиграли.

– Были просто ошарашены, – подтвердила Мирра.

– Ему, бедняжке, опять не повезло, – вздохнула Дорра.

– Прямо ужас, – сказала Мирра. – Мне его даже жалко немного.

– В прошлом году он слишком рано встретился с Великой пятеркой и проиграл, – проговорила Сигма, запуская пальцы в свои светлые волосы. – А в этом – вылетел прямо в первом туре. И не просто вылетел – опозорился, можно сказать. Отдал победу слабым магам.

– Он нам победу не отдал! – возмутилась Фанни, снова опускаясь на стул. – Мы ее завоевали.

– Так думаете только вы, – мягко возразила Сигма. – А значит, это не является правдой. Но меня в этой ситуации очень интересует Элиус. Он говорит, что не переживает. Конечно, он врет.

– Ну, его можно понять, – согласилась Нерра. – Великая пятерка распалась, он рассчитывал выиграть хотя бы у кого-то из них и пробиться в финал.

– Для него это было делом принципа, – рассмеялась Сигма.

– А тут случилось такое, – продолжила Мирра. – Вылетел после первой же игры.

– Я бы все отдала за то, чтобы посмотреть на его лицо, – сказала Дорра.

– О да… – мечтательно протянула Нерра. – Он всегда такой гордый, дерзкий. Интересно, как он выглядел после поражения. Ну, что вы молчите, расскажите нам.

– Нормально выглядел, – пробурчала Фанни.

Ей хотелось встать и уйти, вернее, это хотела одна, маленькая, разумная ее часть. Все остальные требовали скандала, реванша, но Фанни сидела словно под гипнозом, растерявшись и потеряв контроль над ситуацией. Один… два… три… удары сестер Райд метили точно в цель.

– Правда? – ехидно улыбнулась Сигма. – Не могу себе это представить. Элиус должен был рвать и метать.

– Конечно, мы чисто по-дружески поинтересовались, как он себя чувствует и что думает о тех, кому позволил выиграть у себя, – сказала Мирра.

– Он нам ответил только три слова: «Они меня раздражают», – улыбаясь, продолжила Дорра.

– Я бы на вашем месте возгордилась, – рассмеялась Мирра.

– Большинства людей для него не существует, – пояснила Нерра. – Они так, только фон, на который он не обращает внимания.

– А вас он запомнил, – сказала Дорра.

– Хотя, если бы я испытала такое унижение, тоже запомнила бы, – невозмутимо продолжила Нерра.

– Мы сказали, что выиграем у вас и за него тоже, – заявила Сигма. – Правда, его это сообщение не обрадовало.

– Даже на письмо не соизволил ответить, – вдохнула Мирра.

– Иногда он ведет себя прямо как ребенок, – улыбнулась Сигма и мечтательно добавила: – Это так мило.

– Знаете, он обязательно придет посмотреть на вашу игру, – прощебетала Мирра.

– Мы пообещали выиграть за двадцать минут, – поддержала сестру Дорра.

– Но после этого разговора, думаю, можно сократить время до десяти минут, – сказала Сигма.

И они дружно расхохотались.

– Да, – подтвердила Мирра. – Пожалуй, этого будет достаточно.

– Хотя, если все произойдет быстрее, это будет приятным бонусом, – не унималась Сигма.

– Точно, – сказала Нерра.

Фанни ощущала себя полностью дезориентированной, поэтому сказал первое, что пришло ей в голову:

– Я вообще не понимаю, почему вас так интересует Элиус.

– У нас для этого есть веские основания. В списке женихов он стоит на четвертом месте, если я не ошибаюсь, – пояснила Сигма.

– А разве после того случая с герцогом Вайденом он не переместился на третье? – спросила Мирра.

– Точно, – рассмеявшись, сказала Сигма. – Всего и не упомнишь.

Она поднесла бокал с вином на уровень глаз и посмотрела через него на Оливера. Ее взгляд приобрел странное, красноватое свечение.

– Оливер, – обратилась она к нему. – А ты случайно не знаешь, кто стоит в списке на первом месте?

– Откуда мне знать? – он даже обрадовался, что ему наконец-то можно подать голос. – Я в таких вещах не разбираюсь.

– Странно… – задумчиво протянула Сигма. – А мне казалось, что ты должен знать его имя.

– Это вы, девчонки, этим интересуетесь. Любите читать светскую хронику, обсуждать всякие там титулы, баллы и прочую чепуху. А я больше по части боевых тренировок.

Фанни не удержалась и хмыкнула. Вот кто-кто, а Оливер не устает каждый день возмущаться, что эти тренировки его достали, ему нужно больше свободного времени, и вообще, от таких нагрузок даже самые стойкие загнутся. А тут он заявляет, что они ему нравятся. Ага, конечно.

– Что вы здесь делаете? – Фанни услышала за своей спиной голос Родерика и сразу обернулась. Вопрос был простой, но ответить на него, учитывая сложившуюся ситуацию, было непросто.

Родерик переводил взгляд с одного лица на другое, думая, что члены его команды опять вляпались в неприятности. Он еле-еле уладил историю с пшеничным полем. Очередной раз извиняться и идти на компромиссы он не хотел. Родерик пытался оценить ситуацию за столом, но у него не получилось. Происходило что-то странное.