— Взгляните, — указал судье на три красные точки, расположенные в виде треугольника. — Печать демона.

Над площадью пролетел шепоток изумления.

— Чуть не прокляли ни за что! — раздался возмущенный женский голос.

— Освободите девушку! — второй.

— Может, вы расскажете, как он стал одержимым? — голос судьи.

— Нет, это уже ваша задача. — Я пожал плечами. — Я — всего лишь скромная путешественница и не обладаю такими знаниями.

Выбросил ткань и зашагал прочь от смердящего трупа. Мой несостоявшийся помощник пришел в себя, взглянул на тело — и снова сполз на землю. Судя по звукам, он прощался с обедом.

— Что ж, госпожа Рабирон признана невиновной, — прорычал судья. Понятно, он мне этого не забудет. — А вы, милочка, арестованы до выяснения личности.

— Да что же это такое? — воскликнул я. — За правду уже и арестовывают!

— Точно! — послышалось из толпы.

— Что, ткнула вас девчонка носом, так вы и хвост поджали?

— Нет на вас канцелярии!

Вот именно, я был согласен, как никогда. Толпа забушевала и дрогнула, наседая на судью и палача. Я, воспользовавшись общим замешательством, подхватил Констансу, освободил от пут и оглянулся по сторонам.

— Сюда! — Феон вынырнул рядом с нами и увлек вглубь людского потока.

— Куда? — завопил судья, рванулся за нами — и тут же был погребен внутри человеческого моря, жаждущего справедливости.

— Бежим!

Я тащил Констансу за Феоном, искренне надеясь, что он разведал пути для отступления. Подоспела стража, разгоняя толпу — но было уже поздно. Когда народ чувствует, что прав, он становится неуправляемым. Вот и сейчас судью, палача и стражников можно было пожалеть. Нескоро они выберутся из «объятий» жаждущих справедливости горожан. А я увидел, куда нас тащит Феон. Лошади! И что-то мне подсказывало, что он их не купил. Но мучиться моралью и нравственностью времени не было. Я запрыгнул на лошадь, чуть не запутавшись в проклятом платье, протянул руку Констансе, и она вцепилась в меня. Феон забрался на вторую, и мы поскакали прочь, сопровождаемые всеобщим гулом. Если до этого я сомневался, что во мне могут узнать разыскиваемую Лессу Адано, то теперь был уверен — к вечеру мои портреты разлетятся по стране. Но что с этим делать, можно подумать и позднее. А сейчас — прочь!

Алессия

Это было безумие, не иначе. Я брела по городу. Навстречу попадались люди, но, стоило им завидеть черную маску канцлера, как они торопились перейти на другую сторону улицы. А мне только это и было нужно. Я устала. Но остановиться даже на минуту? Нет, ни за что. Перед глазами стояли тела тех, кто совершил покушение. Изломанные, обезображенные. Я убила их. Я убийца. Вот только действительно я, или то чудовище, что скрыто внутри? Тьма…

А ведь она спасала мою жизнь. Мою. Не своего любимчика Эдмонда — он сейчас далеко. Тьма взывала ко мне. Что она такое? И что я теперь такое? Дышать было трудно. Хотелось плакать, но эти глаза не знали слез. Словно он и не человек вовсе. Да и мог ли быть человеком? Убийца. Как и я. Карающий меч Виардани. Только вместо меча — тьма.

Боль вгрызалась в душу. Я села на какую-то скамейку в неизвестном парке и смотрела на зеленую гладь озера, по которой проплывали желтые осенние листья. Горечь становилась сильнее. Хотелось домой, в старенький бабушкин домик, к понимающей озорной Сианке. Зачем? Зачем мне все это? Почему произошло именно со мной? Я не имею никакого отношения к канцлеру Лауэру, как и он не имеет ко мне. Тогда почему? Хочу знать ответ!

«Не закатывай истерику, — послышалось в голове. — Если бы я не убила их, они убили бы тебя. И ты бы умерла! Не вернулась в свое тело, слышишь? А умерла бы. И Эд тоже, вы ведь связаны. Но если ты вдруг передумала жить, я могу найти того, кто завершит начатое теми двумя. Хочешь?»

— Исчезни.

«Не исчезну, это тело мое, у меня с ним договор. А вот ты тут посторонняя, поэтому сиди тихо и не создавай проблем».

— Проблем?

Какая-то женщина покосилась на меня с ужасом и украдкой скрестила пальцы — оберег для суеверных от тьмы. Еще бы, канцлер сидит на скамейке и разговаривает сам с собой. Любопытное зрелище.

«Лесса, ты все преувеличиваешь, — убеждала Тьма. — Это не первое покушение на Эдмонда, и не последнее. Поэтому…»

— Венден говорит, что Эдмонд — чудовище.

«Венден лжет, — возмутилась тьма. — Кто тут чудовище, еще можно поспорить. Где сейчас твой приятель-король? Почему не ищет?»

— Потому что не знает, где я.

«Захочет — найдет».

Я замолчала. Никому нельзя верить. Ни Вендену, ни Тьме. Да и самой себе — с трудом, потому что перестала понимать, кто я. Похоже, каждый манипулирует мной, как считает нужным. Это пора прекратить. Нужно сейчас же вернуться в дом Эдмонда, собрать вещи и ехать искать его. Тьма поможет, она тоже в этом заинтересована. Не желаю находиться в его теле ни минутой дольше.

«Первое мудрое решение, которое от тебя слышу, — хмыкнула Тьма. — Эд уже на полпути в столицу. Если постараешься, вы встретитесь куда раньше, чем если просто сидеть и ждать».

— Тогда решено.

Я поднялась и пошла прочь. Дорогу не спрашивала, откуда-то зная, куда надо идти. Наверное, Тьма решила помочь, чтобы не заблудилась и не передумала. Я найду тебя, Эдмонд Лауэр, и заставлю вернуть мне тело, где бы ты ни был.

Дом канцлера встречал привычной тишиной. Слуги старались не попадаться на глаза своему господину. Тоже боялись, и не зря. А я, кажется, начинала понимать истинное предназначение маски. Нет, дело не во внешности. Но она каким-то образом не позволяет Тьме взять верх. Вот только отправляться в дорогу в маске? Нет, не выйдет. Более того, если Тьма немного поможет, я смогу сменить внешность, чтобы никто не узнал.

«Я помогу».

Откуда такое рвение? Хотя, мне, по сути, было все равно. Я устала, вымоталась, но приняла решение. Вызвала прислугу, приказала отыскать дорожный мешок, а затем выгнала всех из гардеробной и начала сборы. Белье, смена одежды, деньги. С мечом управляться не умею, поэтому нашла в оружейной подходящий кинжал. Впрочем, Тьма лучше любого оружия.

Плевать. На столицу и короля, на все вокруг. Я хочу домой! Имею право. Меня никто не спрашивал. Думала, смогу принести пользу? Глупая. От меня один только вред. Чего добивается Венден, понять невозможно. А Эдмонд? Где сам Эдмонд? Если он погибнет, умру и я. Надо было убегать сразу.

В двери тихо постучали.

— Пошли прочь! — крикнула я в отчаяние.

— Ваша светлость, к вам его величество, — донесся голос слуги.

Тьма бы побрала этого короля! Я нацепила маску, чтобы Венден не видел пылающих, как в горячке, щек и безумного взгляда, и только тогда вышла в гостиную.