Порывшись в мешке, он вытащил лепёшку, размахнулся изабросил её далеко в воду. Если комесы заметят всплеск, пусть думают – рыбаиграет. В роду Серого Пса не было принято обижать Светынь, праматерь-реку,оставляя её без приношения. И уж в особенности когда затевалось что-нибудьважное. Стащив с плеч рубаху, Волкодав положил её поверх мешка и оставиллежать. Может, пригодится кому. Привязал своё копьё к запястью петлёй, чтобы непотерялось. Без плеска вошёл в воду и нырнул прежде, чем его могли увидеть состен.

Плыл он в основном под водой, лишь изредка поднимаясь кповерхности. Помогая ему, Светынь гнала мелкие волны: поди различи мелькнувшуюголову среди ряби, в неверных бликах лунного света…

Вынужденный осторожничать, Волкодав плыл долго, но наконецвысокий береговой обрыв укрыл его от глаз ночных сторожей. Тогда он вынырнул ибесшумно двинулся вдоль берега. В каждой крепости, стоящей близ озера или реки,непременно имеется потайной водовод. В ином случае крепость не обязательно иштурмовать. Достаточно осадить, и рано или поздно она падёт сама, не вытерпевжажды.

Волкодав знал, в каком месте под берегом находился водовод,тянувшийся внутрь замковых стен. Если человеку непременно нужно что-либовыведать, он это выведает. Дай только время.

Достигнув приметной каменной россыпи на берегу, Волкодавначал нырять и с пятой или шестой попытки нащупал устье подземного хода.Вынырнув, он глубоко вдохнул и выдохнул несколько раз. Потом снова наполниллёгкие воздухом – и ушёл вниз.

«Мама, беги! – Серый Пёс двенадцати лет от родуподхватил с земли кем-то брошенную сулицу и кинулся наперерез молодому комесу,выскочившему из-за амбара. – Мама, беги!..»

Бывалый воин не глядя, небрежно отмахнулся окровавленныммечом. Однако молокосос оказался увёртлив. Меч свистнул над русой головой, непричинив вреда, мальчишка метнулся под руку сегвана, и тонкое, острое жалосулицы воткнулось тому в лицо, как раз под бровь.

«Мама, беги…»

Когда его взяли, брат того комеса сам натравливал намальчишку собак. И яростно спорил со своим вождём, но Винитарий остался твёрд иприкончить избитого пленника не позволил. На счастье, сказал он. На счастье.

Замок Людоеда строили толковые мастера. Нечего было инадеяться одолеть весь ход до конца, не встретив препоны. И точно, вскоревытянутые руки Волкодава коснулись железной решётки, между прутьями которой несмог бы протиснуться человек. Волкодав подёргал их. Ни один прут не поддался.Тогда он наудачу обхватил ладонями средний, упёрся ногами и налёг что былосилы. В руднике он вращал тяжёлый ворот, поднимавший воду из подземной реки.Предельное усилие мигом сожгло остатки воздуха в груди, но наконец прутподдался и со скрипом вышел из гнёзд – сперва одним концом, потом и обоими.Путь был расчищен, но Волкодав, повернувшись, рванулся назад, за новым глоткомвоздуха. В тоннеле вполне могли встретиться другие решётки или ещё что-нибудьне лучше. Стоило ли рисковать?

Отдышавшись, он снова нырнул и, миновав решётку, быстро иосторожно поплыл вперёд, обшаривая рукой каменный свод над головой. Оказавшись,по всем расчётам, внутри замковых стен, он стал ожидать появления впередислабого пятнышка света, которое означало бы, что колодец недалеко. Замок былневелик, но пятнышко не появлялось. Волкодав не удержался от мысли онезадачливых мстителях, многие сотни которых в разные времена сложили головыкто за тридевять земель от цели, а кто и на самом пороге. Сколько ихприходилось на каждого из тех, о чьей мести потом сложили легенды? А ведь всемнебось думалось: ну уж нет, со мной-то этого не произойдёт, не имеет правапроизойти…

Лёгкие начали мучительно гореть. Волкодав понял, что неуспеет вернуться назад, и решил: застряв здесь, его мёртвое тело по крайнеймере отравит Людоеду колодец. Он ещё быстрее заработал ногами – не мог же этоттоннель, в самом деле, тянуться бесконечно. Как вдруг, совершенно неожиданно,его рука пробила поверхность воды. Волкодав мгновенно отдёрнул её. Близостьвоздуха сделала удушье нестерпимым. Всё-таки Волкодав пересилил себя имедленно, очень медленно приподнял голову над водой.

Он хорошо видел в темноте. В руднике никто не заботился отом, чтобы у рабов было достаточно света. Он без труда различил каменныеступени и колесо с толстой заржавленной цепью, уходившей в какую-то трубу, ипонял, куда его занесло.

Плох тот замок, из которого не предусмотрено тайного выхода,а лучше – нескольких. Цепь, намотанная на колесо, по всей видимости, поднималарешётку. А тоннель был как раз такой длины, чтобы выплыть, не задохшись,наружу. Значит, водовод мог служить и для отправки гонца, и для спасениядрагоценной жизни хозяина. Занятно. И уж вряд ли о нём в замке знали все.Скорее, лишь самые приближённые.

Тоннель вёл дальше, теперь уже явно к колодцу, но Волкодав внего не полез. Гораздо больше шансов незаметно проникнуть в замок подземельями,чем через двор. Всякое подземелье когда-нибудь открывают. Не в эту ночь, так наследующую. Или через неделю. Он подождёт. Он умел ждать.

Выбравшись из воды, Волкодав тщательно отжал волосы и штаны,чтобы не выдать себя мокрыми следами или случайным шлёпаньем капель. Отвязалкопьё от руки и двинулся вперёд по узкому каменному коридору.

Довольно скоро путь ему преградила тяжёлая дубовая дверь.Запертая. Ну конечно. Тайный лаз и должна отделять от остальных подвалов ничемне примечательная, но надёжная и постоянно запертая дверь. Если её не удастсяоткрыть, придётся вернуться в тоннель и попробовать колодец. Так что лучше быудалось.

Волкодав не обнаружил на двери ни ручки, ни скважины дляключа и не очень этому удивился. Ещё не хватало в суматохе поспешного бегстваразыскивать запропастившийся ключ. Между прочим, это говорило ещё и о том, чтодверей на его пути вряд ли окажется много.

Как же она открывается?

Толстые доски были прошиты множеством бронзовых заклёпок.Три из них при сильном нажатии чуть-чуть подались под пальцами. Волкодавприжался к двери ухом: всё тихо. Он начал нажимать заклёпки по очереди, вразном порядке. Ничего не происходило. Тогда он придавил две заклёпки руками, атретью – головой. Глубоко внутри стены тотчас зажурчала вода, наполнявшаякакой-то сосуд. Дверь вздрогнула и поехала в сторону. Судя по всему, её неоткрывали очень, очень давно: раздался отвратительный визг. По мнениюВолкодава, на этот звук должна была сбежаться половина комесов. Но когда он скопьём наготове выглянул в открывшийся коридор, там не было ни души. Лишьгде-то за поворотом тускло чадил факел, вставленный в скобу на стене.

Дверь за спиной Волкодава начала закрываться. Тайный ход самзаботился о том, чтобы сохранить себя в тайне. Волкодав не стал тратить времяна разгадывание заклёпок с другой стороны. Возвращаться не придётся.

Сперва он почувствовал запах. Так мог бы пахнуть мертвец,пролежавший десяток лет в могиле и притом одолеваемый болезнями и телесныминуждами. А раз так, заключил Волкодав, запах исходил от живого. Стало быть, заповоротом коридора находился скорее всего узник. И миновать его не удастся.