внимание на приближение опасности. Из леса надвигалась группа зеленых гуманоидов, настроенных далеко недружелюбно и фонящих колдовством.

Загонщиками оказались прото-оркастры. Они, как выяснилось, в своем прогрессе продвинулись гораздо дальше туземцев, напоминавших первобытных эльфов. К коим, несомненно, принадлежала убегающая с криками паники девушка, так неосмотрительно приведшая за собой хвост.

Пятеро воинов в доисторических, слегка поржавевших металлических латах с увесистыми железными топорами и метательными копьями в руках уставились сквозь прорези шлемов-ведер злыми острыми взглядами.

Понятно и объяснимо их возникшее недоумение: посреди растительности появилось неведанное им доселе грязное, голое, вонючее существо. Оно с легкостью завладело их же копьем и, не выказывая страха, не пытается никуда убегать.

При этом даже опытные охотники из туземных племен обычно пятились и тряслись при их появлении, всегда опасаясь дотрагиваться до «прОклятого оружия». А этот смердящий мешок с костями мало того что не остолбенел, так еще строит из себя тупого самоубийцу, будто заманивает поближе в западню.

Тот, кто главенствовал в боевой группе оккупантов, с магическим амулетом на груди и гравированными вензелями на наплечниках, рявкнул команду на незнакомом диалекте. И остальные четверо суровых бойцов, повинуясь приказу, разошлись в стороны с целью взять в тиски Беркутова.

Искин уже собирался по-простому, по «борговски» ассимилировать глупых созданий, но неожиданно получил новый запрет от мозга носителя. В нем как будто появились проблески сознания и предбоевого азарта. По его запросу пришлось сделать расчет движений, используя прошлые навыки человека владения копьем и единоборствами.

Противники настороженно поигрывали секирами, отвлекали внимание ложными выпадами неподвижно стоящего Олега. В то время как один подкрался со спины и резво бросился вперед. Хитрец, что было сил с молодецким хеканьем замахнулся. И, когда столкновение заточенного «железа» с мягкой податливой плотью жертвы уже практически стало неизбежным, лезвие топора провалилось в пустоту и глубоко вонзилось в грунт.

Человек в последний момент резко отошел в сторону и вонзил свое колющее трофейное оружие в бок напавшему. Сила ответного удара оказалась такой, что копье, пробив защиту, поломалось, оставаясь в теле врага.

Эти недостойные честного боя действия с точки зрения зеленомордых (когда противник должен просто огребать, а не сопротивляться) вызвали дружную бурю негативных эмоций остальной команды. Они, полные ярости, забыв про организованность, с проклятьями кинулись на обидчика, угрожающе вскинув личные орудия над головами.

Движения землянина, напротив, напоминали стиль пьяного увальня, который неуловимым для глаз движением заставил того агрессора, что подобрался ближе и шустрее других к раненому, копьем поменять траекторию замаха. Его увесистый топорик промахнулся и ударил в плечо другого подбиравшегося к месту стычки сородича. А потом бедолага и вовсе отдал черенок оружия незнакомцу, смачно получив от него локтем по зубам через шлем.

Четвертый орк не мог напрямую нанести удар, так как перед ним вмиг образовалась куча мала из тел раненых воинов. Но он осторожно обошел ее и нацелился в оголенную спину беспечного лесного жителя. Тот, казалось, не ожидал нападения, и пинал босой ногой валявшегося на траве растяпу. При этом звук во время ударов исходил как от столкновения металлической обуви об металл панциря. В последнюю секунду тело полковника, на рефлексах в который раз ушло с траектории выпада, а валявшийся неудачник получил добавочный удар топором уже от побратима.

Дезориентированный, промазавший немедленно словил в ответку в зубастую зеленую морду обухом. Да так, что его смятый ведрообразный шлем теперь можно демонтировать с головы только с автогеном. От повторного уже фатального удара по лбу его спас командир, вовремя скастовавший заклинание «воздушный клинок».

Магическое метательное лезвие, издавая свистящий звук, прицельно устремилось в направлении груди незнакомца. Тот снова лихо отклонился, подставив перед собой древко секиры. Выстрел не попал в цель. Срезал топорище, но все же слегка по касательной задел руку человеку.

Дальнейшие события, ни чем иначе, как колдовством орки назвать не могли. Металлическое навершие топора, которым завладел землянин, растворилось в воздухе, оголив обрубок черенка, упавший с глухим стуком на землю. А Олег, как фокусник-иллюзионист, пропал из виду, исчезнув в воздухе на глазах изумленных противников.

Старший, не понимая, куда делся этот лесной морок, напрягся принюхиваясь. Скрытые для не посвященных вихри потоков маны создавали ощущение присутствия рядом сильного поглотителя энергии.

Постоянно оглядываясь, командир испуганно произнес молитву духам-покровителям, и поспешил помочь тяжело раненым бойцам подняться и поскорее покинуть поле боя.

Спустя несколько минут, как захватчики ушли, на траве проявился лежащий без сознания мужчина. На его левой руке алел рубец от магического рассечения, который очень медленно затягивался здоровой, но сероватой кожей. Немного позже, дождавшись спокойной обстановки, к нему опасливо подкрались с десяток раскрашенных аборигенов эльруского происхождения. До того момента местные испуганно подглядывали за произошедшим сражением из зарослей.

Над павшим телом состоялась сбивчивая речь «спасенной девицы», продолжавшей очумело пялиться. Выслушав ее, осмелевшие остроухие папуасы потыкали тупыми концами копий разлегшегося неподвижно Олега.

Некоторые среди них собирались провести «пальпацию» острыми концами, что встретило категорическое возражение со стороны дамы, отвесившей затрещины безалаберным естествоиспытателям. Видимо, она считалась знатного происхождения и пользовалась непререкаемым уважением, и авторитетом в своем племени. Это без опасений позволяло ей так фривольно обращаться с вооруженными соплеменниками.

О чем-то посовещавшись, заодно пополнив словарный запас симбионта, туземцы взвалили не сопротивлявшегося землянина на импровизированные носилки из шестов и потащили в расположение Рода. Его мозг, лишившись магической подпитки, снова внезапно потерял интерес к жизни, став апатичным. За ними следом, заметая следы сломанными веточками, шла та, кто как две капли воды смахивала на Богиню Победы Лирессиль.

Глава 2

Несколькими часами ранее…

Тощая, молоденькая, остроухая охотница, любимая дочка отца — вождя племени, осторожно пробиралась среди знакомых с детства зарослей «Вечного леса». Благодаря нанесенной на лицо и оголенные участки тела цветной глине, она хорошо маскировалась в кустах.

По непреклонной воле родителя, ей пришлось заняться поиском растительных ингредиентов к магическому обряду призыва Избранного. Так нужного сейчас Роду как никогда защитника и спасителя.

Сегодня утром отец ворчал (физически воздействовал на попадающих под руку окружающих), что ничего не подготовлено к важному ритуалу. Обычно следить за капищем и пополнять запасы пахучих корешков «Кешу» входило в ее обязанности, а тут не доглядела.

По незыблемому завету предков решение Старейшего считалось беспрекословным. И, ослушавшись его, можно моментально остаться сиротой, совершенно одиноким посреди дикого леса, без родичей.

По неизвестному летосчислению (его на тот момент толком и не вели) среди аборигенов царил патриархальный полигамный строй. Сильные воины-охотники могли содержать некоторое множество жен, заботящихся об общем потомстве. Поэтому рожденные дети не заостряли внимание на