– Мне кажется, что последнее утверждение я могу принятьбезоговорочно, – сказал Старкведдер. – В конце концов, об этом свидетельствуетцелый ряд фактов. – Вновь подходя к дивану, он взглянул на Лору. – В то жевремя не кажется ли вам, что вы действовали чересчур радикально? Вы говорили,что ненавидите его уже много лет. Почему же вы просто не ушли от него?Наверняка это было бы гораздо проще.

– Я не могла... У меня нет собственных денег, – нерешительноответила Лора.

– Дорогая моя, – сказал Старкведдер, – если бы вы смоглидоказать, что он жестоко с вами обращался, постоянно пил и так далее, тодобились бы развода... или, возможно, суд вынес бы решение о раздельномжительстве. А тогда вы получили бы алименты, или, как говорится, определеннуюсумму на содержание. – Он замолчал в ожидании ответа.

Не сразу найдя, что ответить, Лора встала и, отвернувшись отнего, направилась к столику, чтобы поставить стакан.

– У вас есть дети? – спросил ее Старкведдер.

– Нет... слава богу, нет, – ответила Лора.

– Тогда почему же вы не бросили его?

Явно пребывая в замешательстве, Лора повернулась к своемусобеседнику.

– В общем, – сказала она наконец, – ну... вы понимаете,теперь я унаследую все его деньги.

– О нет, ничего подобного. Закон не позволит вам нажиться засчет преступления, – проинформировал ее Старкведдер и, сделав шаг навстречуЛоре, спросил: – Или вы рассчитывали... – Помолчав в нерешительности, онспросил: – На что же вы рассчитывали?

– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – сказала Лора.

– Вы производите впечатление неглупой женщины, – сказалСтаркведдер, глядя на нее. – Даже если бы вы унаследовали его деньги, то от нихбыло бы мало проку, если вы собирались всю жизнь просидеть в тюрьме. – Удобноустроившись в кресле, он добавил: – Предположим, я не постучал бы в вашу дверьсегодня вечером. Что бы вы тогда стали делать?

– Разве это важно?

– Может, и нет, но мне интересно. Какую вы собиралисьпридумать историю, если бы я вдруг не ввалился сюда и не поймал вас на местепреступления? Вы сказали бы, что это был несчастный случай? Или самоубийство?

– Я не знаю! – воскликнула Лора. Вид у нее был совсемрастерянный. Подойдя к дивану, она села, отвернувшись от Старкведдера. – Я недумала об этом, – добавила она. – Говорю же вам, я... у меня не было времени нараздумье.

– Возможно, – согласился он. – Возможно, и так... Мнекажется, что это не было преднамеренным преступлением. Я думаю, что возникланекая побудительная причина. В сущности, я думаю, что ваш муж сказал нечто изряда вон выходящее. Так было дело?

– Это не имеет значения, уверяю вас, – ответила Лора.

– И все-таки, что же именно он сказал? – настаивалСтаркведдер. – О чем шла речь?

Лора твердо взглянула на него.

– Об этом я никогда и никому не скажу, – воскликнула она.

Старкведдер, обойдя вокруг дивана, остановился за спинойЛоры.

– Вас спросят об этом в суде, – сообщил он ей.

– Я не стану отвечать. Они не смогут заставить меняответить, – с мрачным видом заявила она.

– Но вашему адвокату понадобятся такие сведения, – заметилСтаркведдер. Перегнувшись через спинку дивана, он серьезно взглянул на Лору идобавил: – Это может иметь существенное значение.

Лора повернулась к нему.

– О, неужели вы не видите? – воскликнула она. – Неужели выне понимаете? Мне не на что надеяться. Я готова к самому худшему.

– А самое худшее именно в том, что я неожиданно вторгся вваш дом? Если бы я не вошел...

– Но вы вошли! – оборвала его Лора.

– Да, я вошел, – согласился он. – И следовательно, вас ждетсамое худшее. Так, судя по всему, вы рассуждаете?

Она промолчала. Предложив ей сигарету и взяв одну себе, онсказал:

– Давайте вернемся немного назад. Вы давно ненавидели своегомужа, и нынче вечером он сказал нечто такое, что переполнило чашу вашеготерпения. Вы схватили револьвер, который лежал под рукой... – Он вдругзамолчал, задумчиво взглянув на лежащий на столике револьвер.

– Но с чего вдруг он сидел здесь, вооружившись револьвером?Едва ли это обычное явление.

– О нет, самое обычное, – сказала Лора. – Он любил стрелятьпо кошкам.

Старкведдер в изумлении взглянул на нее.

– По кошкам? – переспросил он.

– Что ж, полагаю, мне придется дать некоторые пояснения, –смирившись, сказала Лора.

Старкведдер несколько озадаченно посматривал на Лору.

– Итак? – напомнил он ей, нарушив затянувшееся молчание.

Лора глубоко вздохнула. Затем, глядя прямо перед собой, онаначала говорить.

– В прошлом Ричард был заядлым охотником, он охотился накрупных животных. Именно на сафари... в Кении мы с ним и познакомились. Тогдаон был совершенно другим человеком. Или, возможно, тогда его достоинствазатмевали его недостатки. И вы знаете, он действительно имел массуположительных качеств. Великодушие и смелость. Редкостная смелость. Женщинынаходили его весьма привлекательным мужчиной.

Вдруг она взглянула на Старкведдера, казалось, впервыереально осознав его присутствие. Встретив ее взгляд, он щелкнул зажигалкой идал ей прикурить, а затем прикурил и сам.

– Что же было дальше? – спросил он.

– Мы поженились вскоре после знакомства, – продолжала Лора.– Потом, спустя два года, произошло ужасное несчастье – его сильно покалечиллев. Он чудом избежал смерти, но с тех пор уже не мог нормально ходить, он сталинвалидом. – Она откинулась на спинку дивана, очевидно, почувствовав себяспокойнее, и Старкведдер устроился напротив нее, опустившись на скамеечку дляног.

Лора затянулась сигаретой и выпустила струйку дыма.

– Говорят, что несчастья закаляют волю, улучшают характер, –сказала она, – но Ричард не стал лучше. Напротив, стали развиваться все егоотрицательные черты. Мстительность, склонность к садизму, пристрастие кспиртному. Он сделал жизнь в этом доме совершенно невыносимой для всех. Но всемы прощали ему это, ведь... ну, вы знаете, как обычно говорят: «Бедный Ричард,быть инвалидом так тяжело!» Конечно, нам не следовало мириться с его выходками.Сейчас я понимаю это. Наше смирение поддерживало в нем осознание того, что онотличается от нормальных людей, что ему все позволено и никто не призовет его кответу, какие бы гадости он ни делал.