тряпки, который недавно ещё служил в качестве одежды.

— Что это?

— Это моя… моя юбка.

Шеф, будто в неверии подходит ближе и берёт в руки ткань. Разворачивает. Рассматривает. Хмыкает. И при этом лицо Евгения Дмитриевича как-то…

Светлеет.

Ну и что его так обрадовало?

— Ну наконец-то! — С энтузиазмом и облегчением восклицает он.

Я даже перестаю всхлипывать.

— Вы понимаете, Полина Сергеевна? — Наклоняется ближе, сверкая глазами.

— Н-нет…

— Это же провидение! — Поясняет. — Сама судьба вам говорит избавиться от этих ужасных тряпок и приобрести, наконец, себе нормальную одежду! И от себя я бы ещё рекомендовал какой-нибудь косметики. И расчёску.

Его глаза горят безумием, а мне кажется, что всё происходит во сне. В кошмаре. Наяву ведь не может взрослый образованный мужчина указывать девушке на её внешность в таком ключе. Тут же на месте недавней обиды растёт негодование. Я соскакиваю со стула.

— Да что вы себе позволяете?!

— А что я не так сказал? Мне уже больно смотреть, как вы хороните себя в этом пыльном тряпье!

— И чем вам моя одежда не угодила, я не… не понимаю?

— Да вы себя в зеркало видели? Вы же посетителей своим видом распугиваете!

Я поначалу застываю с открытым ртом.

А потом, стресс и злость отрубают напрочь инстинкты самосохранения.

Ну держись, любезный Евгений Дмитриевич.

— Значит, у меня беда, а вы издеваетесь? Я страшная, да? Согласна, не модель, конечно! Так, я сюда не красоваться пришла, а работать! Только вам вечно ничего не нравится! Вы, как демон, всегда недовольны! А я из кожи вон лезу, чтобы всё правильно сделать. Это же моё первое место работы, я ещё не всё знаю и умею. Но даже за месяц я научилась стольким вещам, другим бы за год не удалось! А вы продолжаете постоянно меня унижать и тиранить! А я ещё даже первую зарплату не получила!

На последнем слоге голос всё же срывается, и я снова плачу.

Начальник молча выслушивает мою речь, и лицо его постепенно меняет выражение. Теперь он удивлён.

Я сама в шоке от своей смелости. Никогда бы не подумала, что выскажу ему такое…Просто одно на другое наложилось, и понеслось снежным комом…

— Знаете… — Вытираю нос и достаю листок бумаги. — Я никогда не буду соответствовать вашим требованиям. Недостаточно расторопна, недостаточно умна и вообще страшная уродина, которая только портит вид вашей компании. Найдите уже на это место кого-то более подходящего.

Размашистым почерком рисую «шапку» заявления прямо на стойке, напротив Евгения Дмитриевича.

Ну вот, я даже пишу по-уродски. Ну что это за каракули?

Снова реву, даже не пытаясь сдерживать слёзы.

— Что вы делаете? — Отмирает мой шеф, глядя на мои потуги.

— Ясно же. — Шмыг. — Заявление пишу об уходе.

— Прекратите немедленно! — Вырывает у меня из-под рук листок. — Прекратите и успокойтесь.

— Я уже успокоилась. — Убеждаю его. — После сегодняшнего происшествия я просто не смогу здесь работать. Половина офиса видели мой конфуз.

Достаю новый листок.

— Вы сейчас на взводе, Полина Сергеевна. — Пытается переубедить меня начальник. — Не принимайте поспешных решений.

— Я уже всё обдумала.

Нет, конечно.

Но как я приду на работу завтра, если все, включая его, знают, какая я неуклюжая и бестолковая?

Позорище.

В этот момент у Евгения Дмитриевича звонит телефон.

Он сбрасывает.

Я вывожу новые закорючки на бумаге.

Снова звонок.

Шеф нажимает на вызов и рявкает в трубку:

— Я занят!

Аж подпрыгиваю.

— Так, уважаемая гражданка Платонова. — Снова уничтожает моё недописанное заявление. — Решим с вами так.

Я таращу на него опухшие глазёнки.

— Вы сейчас надеваете пальто и берёте такси до дома. Так и быть, я отпущу вас в честь такого незаурядного события. — Ерошит волосы и облизывает свои потрясающие губы. — Дома вы как следует подумаете, почему попали в такую ситуацию и, я надеюсь, сделаете правильные выводы! Для успокоения выпейте валерьянки… а лучше бокал красного сухого. Примите ванну, потратьте время на себя и отдохните. А завтра я жду вас на рабочем месте с новыми силами и в хорошем настроении.

— Разве это возможно? — Печально протягиваю. — После такого позора…

— Насчёт коллектива не переживайте. Я проведу с ними беседу, и про этот случай мы все благополучно забудем.

Только сейчас я осознаю, что стою напротив него в одних колготках. Нас разделяет только стойка, и ему прекрасно видны мои ноги, обутые в простые балетки.

Но он туда не смотрит.

Конечно… Такие, как я и он, бывают вместе только в сказках. Но мы-то в реальности.

Мой шеф поворачивается, посматривая в экран телефона и резюмирует своё предложение вопросом:

— Надеюсь, мы договорились?

— Ну… хорошо.

Я не сопротивляюсь.

После такого стресса мне действительно лучше поехать домой и как следует прорыдаться там в подушку.

А потом заесть всё это мороженым с печеньем.

И подумать, что делать дальше.

Глава 3

На порванной юбке мои приключения не закончились.

Конечно, я не олигарх, чтобы ехать домой через весь город на такси, поэтому тащусь на ближайшую остановку. Всё равно никто из прохожих не догадается о моём постыдном положении, ведь длина пальто позволяет скрыть этот неприглядный факт.

Уже внутри автобуса понимаю, что где-то оставила кошелёк.

Может утром дома забыла, а может, в офисе, когда доставала салфетки, чтобы вытереть слюняво-сопливое от слёз лицо.

Ну что… я неудачник номер один. Беда — моё второе имя.

Хорошо, что хоть имею привычку распихивать мелочь по карманам, наскребла с горем пополам на оплату проезда.

На валерьянку денег уже не хватило.

Как там Евгений Дмитриевич говорил? Принять ванну?

Как раз сегодня у нас в доме отключили горячую воду. Снова авария какая-то… объявление на двери подъезда я благополучно не заметила.

От отчаяния хочется выть.

Ну почему я такая несчастливая?

Раздеваюсь, плетусь на кухню, чтобы поставить чайник.

Чай закончился!

Утром же напоминала себе, что нужно купить…

Тут я снова не выдерживаю.

Роняю голову на ладони и рычу.

Да что не так с этим днём?

Со всей моей жизнью?

Я только поверила в лучшее и обрела надежду на светлое будущее…

Прямо так, в колготках и пиджаке заваливаюсь на свой скрипучий диван и пытаюсь уснуть.

Моя первая в жизни работа — коту под хвост.

Моя первая в жизни любовь (пусть и не взаимная) — туда же.

Первые, пусть не друзья, но люди, с кем мне нравилось общаться.

Начало взрослой самостоятельной жизни проходит так себе, и мне даже некому на это пожаловаться.

Бабушка говорила, что сдаются только слабые, никчёмные люди. А я должна быть сильной и независимой.

Что ж,