резюмировал ведун, крепко недовольный новостью. Отражать набег намного сложнее, чем в него ходить. Инициатива-то не у тебя.

— Что? — не понял его цитату Добрыня, равно как и окружающие. — Какая Надя? Какие дети?

— Да так, — отмахнулся Беромир сам не понимая, откуда это наваждение дяди Мити на него нашло. — Ты ешь, ешь. Только не спеши. Тщательнее все пережевывай. А то иначе живот будет болеть.

— Беромир, отходить нам надо. — серьезно произнес Борята.

— Куда⁈ — с некоторой насмешкой спросил ведун.

— В леса. Все бросить и отходить. Да родичей предупредить, чтобы прятались.

— Чтобы что?

— Чтобы люди выжили.

— Сколько людей сможет прокормиться в лесу с охоты и собирательства?

— Не знаю.

— А я знаю. Вот всех людей с шести кланов возьми и раздели на четыре части. Одна из этих частей и будет то количество родичей, которых получится ближайший год кормить с леса и рек. С тех, что под их рукой, ежели к соседям не лезть.

— Зачем год? — не понял Борята.

— А сколько?

— Роксоланы придут и уйдут. Им в наших лесах жить не с руки. А мы, переждав, выйдем к своим жилищам.

— А поля? А скот? А припасы?

— А что с ними?

— Поля они там все вытопчут. Скот угонят и частью забьют. Ну и припасы отберут.

— Их можно будет унести.

— Куда? В лес? — грустно усмехнулся Беромир. — Куда там их складывать? Под открытым небом? Сгниет же все. Причем быстро.

— Я предлагаю драку! — решительно рявкнул Борзята.

— Выходить с ними в поле решил? — оскалился Добрыня, взглянув на него, как на умалишенного.

— Зачем в поле? Не найдя нас, они разделятся и пойдут по рекам да протокам. Вот тут их и ловить наскоками. Закидывать дротиками на стоянках.

— То, что ты предлагаешь, — возразил ведун, — дело хорошее, но не позволяет нам защитить поля, скот и припасы. Да, быть может, мы сумеем пощипать их, выбив немало воинов. Но и сами останемся в отчаянном положении, обрекая на голодную смерть большую часть наших родичей.

— И что ты думаешь делать? — нахмурился Добросил.

— Драться. Только не бегая от них по лесам. Нет. Мы должны связать все их силы. Защищая родичей и не допуская врага до них.

— Мы же не устоим! В открытом поле они непобедимы!

— Как будто у нас есть выбор. Если мы не устоим, то нашим родичам конец. Всем. Так что должны устоять. Или умереть.

— Скорее просто умереть.

— Нет в тебе веры в Перуна, — оскалился Беромир. — Мыслишь, он нас оставит? Меня покамест не бросал в беде. Наставляя и наставляя.

— Выйти в поле — его совет?

— Да.

— Но это невозможно! Безумие!

— Они тоже так думают, поэтому от нас и не ожидают ничего подобного.

— Это будет подарок для них. Быстро всех нас перебьют, а потом за остальных родичей возьмутся.

— Не веришь ты в Перуна. Не веришь. А он тебе оружие в руки дал. Али мыслишь, что без меня бы это железо обрел?

Добросил поник.

— Он ищет в нас людей длинной воли. Не обманите его надежд…

Бояре еще немного поворчали.

Подумали.

После чего перешли к планированию предстоящей кампании. Начали обсуждать: откуда и как роксоланы станут подходить и где их можно встретить. Ну и каким манером, разумеется. Стоять в стене щитов супротив более чем вдвое превосходящей числено конницы не хотел никто. Прекрасно понимания последствия.

Думали.

Гадали.

Привлекали дружинников, которые местность нужную знали.

И продумывали раз за разом то, как бой пойдет. То есть, проводили импровизированные командно-штабные игры. Им всем остро не хватало образования и кругозора, но даже с тем невеликим багажом знаний они очень неплохо пытались. Беромир же им не на блюдечке все предлагал, а лишь подталкивал в нужную сторону, задавая нужные вопросы.

Так он привел и к мысли о необходимости разведки и охранения. Ну и некоторого прообраза устава караульной службы. И походной. Да и вообще крепко агитировал, показывая прелести регулярного войска.

С ведуном порой спорили, но недолго и не сильно. Больше промеж себя, медленно смещаясь в нужную сторону. Например, обыгрывая один из вариантов будущего боя, Беромир предложил рассмотреть, что они встанут в стену щитов, а остальные родичи поддержат их пулями и дротиками.

— Так как они сие сделают? — удивился Борзята. — Они же не умеют.

— Сейчас — да. Но если станут постоянно упражняться — сдюжат. Я бы вообще — к пробуждению допускал, только если будущий муж уже освоил или пращу, или дротики, или лук и может поразить установленные цели. Представляете? Нас сотня. И иных родичей столько же. Какой шквал обрушится на недруга? Ух! Мы же их просто засыплем, словно дождем.

Это вновь пришлось по вкусу не всем.

Людям нравилось чувствовать свою эксклюзивность, но обстоятельства набега аж самих роксолан заставлял задуматься и многое переосмыслить. Ревность ревностью, но сейчас сотня-другая родичей с пращой ой как пригодилась бы. Или с дротиками, или с луками.

При таком раскладе действительно можно было выходить в поле. И засыпать роксолан плотным обстрелом с дистанции. Ведь под атлатлем и дротик летел далеко, и праща даже с коротким рычагом била прилично, заодно легче осваиваясь. Посему они приговорили, если удастся отразить набег, по осени собраться или по зиме, и утвердить Правду. То есть, свод неких правил… законов. Который бы распространялся на союз кланов…

Где-то часа через четыре перешли к ревизии вооружений. Кто что принес и чем умеет пользоваться.

Внезапно оказалось, что именно пращой мало кто владел, в отличие от дротиков. Пренебрегали ей на тренировках, что вели бояре со своими дружинниками. Времени-то прошло немного и все охватить не получалось. Поэтому приходилось выбирать.

Ученики Беромира тоже похвастаться не смогли. Праще он почти не уделял внимания. Дротики, пилумы да бумеранг. Последний был очень важен на охоте. Ребята с его помощью брали много птицы и кое-какого зверя пушного. Оттого поднаторели. А главное, дубовый бумеранг слабо терял энергию даже на приличной дистанции, будучи крепким, многоразовым инструментом. Полированный. Да еще и пропитанный горячим воском, замешанным со льняным маслом…

Иными словами — все осваивали всё что угодно, только не пращу. Из-за чего было решение в этом походе ей не пользоваться. И не таскать с собой подсумки.