--И что же? Неужели все бояться слепого урода?

--Он хоть и незрячий, зато слышит и чувствуетлучше любого животного. К тому же при нем всегда его ворон Скра. Он-то и служитему глазами. И у него огромная армия, безжалостная и кровожадная орда.

--Целая армия?!

--Несколько тысяч человек. Говорят, что онпохищает в Тварном мире младенцев для своего войска и воспитывает из нихнастоящих беспощадных убийц.

Беатриче снова посетили сомнения: стоит ли идтиименно на восток? Впрочем, а куда же еще? Дремучий Мир она не слишком хорошознала, а о том, что творится за его пределами, и вовсе представления не имела.Слишком долго весь ее мир заключался в одном существе, а того, что происходиловокруг, она попросту не замечала.

И теперь этот злобный восточный наместник! Онавпервые слышала о ком-то, кто мог угрожать ей здесь, в наместничестве Гавра,где она чувствовала себя в полной безопасности.

--Постой-ка, Мастер Сыч, и что же, ты думаешь,он может напасть на нас?--с тревогой спросила она.

--Думать - дело не мое. Думать должныправители. Я лишь боюсь, что сейчас, когда хозяина нет на месте, самое удобноевремя для нападения.

Сыч закончил свою работу и передал оружие вруки Бет. Она пребывала в задумчивости и потому, небрежно взяв меч, порезалаладонь.

--Ой!

Несколько капель алой крови тут же упали набурый от пыли пол подземелья.

Мастер прищелкнул языком:

--Э-э, да это плохой знак, госпожа.

--Какой еще знак! Глупости все это. А...что онможет значить?

--Остерегайся саму себя. Может приключитьсябеда, если ты поранилась собственным оружием.

--Мне не верится, что тут может быть какая-тосвязь, Сыч,-- твердо заявила девушка, хотя и ощутила беспокойство.

Предчувствия...Ох, уж эти предчувствия. ВДремучем Мире им нельзя было не доверять. Здесь им верили больше, чем глазам иушам. Если говорила интуиция, все остальные чувства замолкали. И что жеговорило девушке ее шестое чувство? Ничего. Оно молчало. Человеческое мешало ейсосредоточиться на нем. Человеческое, суетное, недоверчивое иматериалистическое. Предметный мир слишком реален для человека. Ощущения острыи конкретны: звук, запах, цвет, очертание. Где здесь место найти интуиции?Беатриче не смогла почувствовать надвигающуюся опасность. Ведь она была всеголишь человеком.

Гавр отправился на встречу с Лютым Княземверхом, потому что так велел ему сам Саргон. Одна из многочисленных резиденцийХозяина на Земле располагалась в Ливийской пустыне Тварного мира. Те немногиебезумные смельчаки, которые решались пройти через нее пешком, изредка вбеспамятстве добредая до небольшого оазиса с белой пирамидой, тонули в зыбучихпесках, окружавших его. Дворец невозможно было разглядеть даже из космоса. Дляэтого, конечно, были предприняты особые меры. Поэтому никто из людей и неподозревал о существовании тайного Мраморного дворца посреди бескрайнейпустыни.

Поскольку являться к Саргону черезпространственную дверь Гавру было запрещено, путь его занял более шести суток.Он, как ему было приказано, путешествовал один.

Карта Той Стороны не совпадала с картой нашегомира, окропленной точками городов, городков и деревень, поэтому Гавру былолегче добираться до Египта по своей знакомой территории.

Южная граница Дремучего Мира проходила поАфганистану и Ирану, огибала Каспий и сворачивала к Сирии. В древнем Дамаске,одном из тех немногих городов мира людей, которые существуют одновременно вдвух измерениях, Гавр, наконец-то, позволил себе краткий отдых. Здесь он обязанбыл посетить средиземноморского наместника, чтоб предупредить о том, что долженпересечь его территорию.

Умар не слыл миротворцем и миролюбцем, скорее,наоборот. Но его жадные глаза смотрели лишь на юг и уж никак не на северныйДремучий Мир, утопающий в лесах и болотах. В отличие от других наместников, онне был изгоем у Демиурга, но алчность помешала ему спокойно пребывать в лучахего милости. Он не принял Новый Закон и со спокойной совестью перешел на службук Лютому Князю, который и передал ему освободившийся после смерти Соломона идавно пустующий трон обширного Средиземноморского наместничества. Умар любилроскошь, как и следовало того ожидать от арабского нефтяного магната. Он былодним из тех наместников, кто имел самые тесные финансовые контакты с Тварныммиром.

Гавр вошел в душные палаты и произнесприветствие на древнем языке, но не отвесил обязательный при этом легкийпоклон, потому что утонувший в шелках и парче Умар даже не удосужился встать, алишь лениво кивнул в ответ головой.

--Когда ты окончательно заплывешь жиром, тебенекуда будет повесить оружие,--холодно сказал Гавр, оскорбясь таким приемом.

--А зачем мне оружие,--все так же лениво молвилУмар.--Неужели я стану сам кого-то убивать? Для этого есть верные слуги, небоящиеся испачкать руки в крови.

--А если тебе нужно будет защитить своюжизнь?--спросил наместник Дремучего Мира, начиная злиться.

--Мне-то нечего бояться, уважаемый Гавр.Впрочем, что это я. Присаживайся, ты верно устал с дороги? Не сомневайся, тебебудут оказаны все необходимые почести.

Гавр присел, нахмурясь, на пышное кресло,подозревая пока еще неясный намек в словах Умара.

--Можешь не беспокоиться о "необходимыхпочестях". Я спешу,--сказал он недовольным тоном.-- Я здесь лишь затем,чтоб предупредить тебя о том, что должен пройти по твоей территории.

--Нет, нет! Ничего не хочу слышать об этом! Тынепременно должен отужинать у меня сегодня вечером и как следует отдохнуть!--неожиданнонастойчиво возразил Умар.

Гавру показалось странным внезапно проснувшеесягостеприимство южного наместника, но этикет не позволял отказываться. Впрочем,что для Гавра этикет? Просто его интуиция что-то подсказывала ему. Онсогласился.

Его проводили в тихие покои, увешанные тяжелымибархатными шторами, где сама атмосфера: темные тона, благовония, почти полноеотсутствие дневного света, располагали к безмятежному отдыху и сну. Но Гавр несобирался отдыхать. Ему было не по себе, хотя он был в гостях у Умара невпервые.

Пришли гурии и остановились у порога, замерев впоклоне. Гавр растерянно смотрел на них и теребил свой подбородок, раздумывая ипытаясь глубже понять свои смутные предчувствия. В конце концов одна из трехгурий, состоящая, конечно же, из плоти и крови, не выдержала долгого стояния внаклонной позе и чуть пошевелилась, пытаясь размять затекшие члены. Ее подруга,заметившая это движение, шикнула на нее и что-то гневное едва слышно сказалапо-арабски. Это выдернуло Гавра из забытья.

--Что вам?--спросил он на том же языке, хотя,конечно, знал, зачем здесь гурии.