Сердце Гоша, старой ищейки (так любилаттестовать себя сам комиссар), затрепетало от охотничьего азарта, когда уновенького не оказалось золотого значка — ни на шелковом лацкане щегольскоголетнего пальто, ни на пиджаке, ни на цепочке от часов. Теплее, совсем тепло,думал Гош, зорко поглядывая на франта из-под кустистых бровей и попыхивая своейлюбимой глиняной трубочкой. И то сказать — с чего он взял, старый башмак, чтодушегуб сядет на пароход непременно в Саутгемптоне? Преступление совершено 15марта, а сегодня уже 1 апреля. Запросто можно было добраться до Порт-Саида,пока «Левиафан» огибал западный контур Европы. И вот вам пожалуйста, одно кодному: по типу явный клиент плюс билет первого класса плюс главное — беззолотого кита.

Проклятый значок с аббревиатурой пароходнойкомпании «Джаспер-Арто партнершип» с некоторых пор начал сниться Гошу по ночам,и сны все были какие-то на редкость пакостные. Например, давешний.

Комиссар катался с мадам Гош на лодочке вБулонском лесу. Светило солнышко, насвистывали птички. Вдруг из-за вершиндеревьев выглянула гигантская золотистая морда с бессмысленными круглымиглазами, разинула пасть, в которой запросто поместилась бы Триумфальная арка, истала всасывать в себя пруд. Гош, обливаясь потом, налег на весла. Между темоказалось, что дело происходит вовсе и не в парке, а посреди безбрежногоокеана. Весла гнулись, как соломинки, мадам Гош больно тыкала зонтиком в спину,а огромная сияющая туша заслонила весь горизонт. Когда она выпустила фонтан вполнеба, комиссар проснулся и трясущейся рукой зашарил по столику — где тамтрубка и спички?

Впервые золотого кита Гош увидел на рю деГренель, когда осматривал бренные останки лорда Литтлби. Англичанин лежал,разинув рот в немом крике — фальшивая челюсть наполовину выскочила, выше лбакровавое суфле. Гош присел на корточки — показалось, что у трупа между пальцевпосверкивает золотая искорка, и, разглядев, заурчал от удовольствия. Сама собойподвалила редкостная, прямо-таки небывалая удача, какая бывает только вкриминальных романах. Покойник, умница, преподнес следствию важную улику — нена блюдечке, на ладошке. На, Гюстав, держи. И попробуй только упустить того,кто мне башку раздрызгал — лопнуть тебе тогда от стыда, старый ты пень.

Золотая эмблема (правда, сначала Гош еще незнал, что это эмблема, — думал, брелок или булавочная заколка смонограммой владельца) могла принадлежать только убийце. На всякий случайкомиссар, конечно, показал кита младшему лакею (вот кому повезло-то: 15 марта упарня был выходной, что и спасло ему жизнь), но лакей никогда раньше у лордаэтой безделушки не видел. И слава Богу.

Дальше завертелись маховики и закрутилисьшестеренки всего громоздкого полицейского механизма — министр и префект бросилина раскрытие «Преступления века» все лучшие силы. Уже к вечеру следующего дняГош знал, что три буквы на золотом ките — не инициалы какого-нибудьзапутавшегося в долгах прожигателя жизни, а обозначение только что созданногофранко-британского судоходного консорциума. Кит же оказался эмблемойчудо-корабля «Левиафан», недавно спущенного со стапелей в Бристоле иготовящегося к своему первому рейсу в Индию.

О гигантском пароходе газеты трубили уже непервый месяц. Теперь же выяснилось, что в канун первого плавания «Левиафана»Лондонский монетный двор отчеканил золотые и серебряные памятные значки:золотые для пассажиров первого класса и старших офицеров судна, серебряные —для пассажиров второго класса и субалтернов. Третий класс на роскошном корабле,где достижения современной техники сочетались с небывалым комфортом, непредусматривался вовсе. Компания гарантировала путешественникам полноеобслуживание, так что брать с собой в плавание прислугу было необязательно.«Внимательные лакеи и тактичные горничные пароходства позаботятся о том, чтобывы чувствовали себя на борту „Левиафана“ как дома!» — гласила реклама,напечатанная в газетах всей Европы. Счастливцам, заказавшим каюту на первыйрейс Саутгемптон — Калькутта, вместе с билетом вручали золотого или серебряногокита, в зависимости от класса. А заказать билет можно было в любом крупномевропейском порту, от Лондона до Константинополя.

Что ж, эмблема «Левиафана» — это хуже, чеминициалы владельца, но задача усложнилась ненамного, рассудил комиссар. Всезолотые значки считанные. Надо просто дождаться 19 марта — именно на этот деньназначено торжественное отплытие, — приехать в Саутгемптон, подняться напароход и посмотреть, у кого из пассажиров первого класса нет золотого кита.Или (что вероятнее всего), кто из купивших за такие деньжищи билет не явился наборт. Он-то и будет клиент папаши Гоша. Проще картофельного супа.

Уж на что Гош не любил путешествовать, а тутне удержался. Очень хотелось самолично раскрыть «Преступление века». Глядишь,наконец и дивизионного дадут. До пенсии всего три года. Одно дело по третьемуразряду пенсион получать, и совсем другое — по второму. Разница в полторытысячи франков в год, а полторы тысячи на дороге не валяются.

В общем, сам напросился. Думал, прокатиться доСаутгемптона — ну, в худшем случае доплыть до Гавра, первой остановки, а там ужи жандармы на причале, и репортеры. Заголовок в «Ревю паризьен»: «Преступлениевека» раскрыто: наша полиция на высоте». Или того лучше: «Старая ищейка Гош неподкачал».

О-хо-хо. Первый неприятный сюрприз ждалкомиссара в мореходной конторе, в Саутгемптоне. Выяснилось, что на чертовомпароходище целых сто кают первого класса и десять старших офицеров. Все билетыпроданы. Сто тридцать две штуки. И на каждый выдано по золотому значку. Итого,сто сорок два подозреваемых, ничего себе? Но ведь эмблемы-то не окажется толькоу одного, успокаивал себя Гош.

Утром 19 марта нахохлившийся от сырого ветра,замотанный в теплое кашне комиссар стоял возле трапа, рядом с капитаноммистером Джосайей Клиффом и первым лейтенантом мсье Шарлем Ренье. Встречалипассажиров. Духовой оркестр попеременно играл английские и французские марши,на пирсе возбужденно галдела толпа, а Гош пыхтел все яростней, грызя ни в чемне повинную трубку. Увы — из-за холодной погоды все пассажиры были в плащах,пальто, шинелях, капотах. Поди-ка разбери, у кого есть значок, а у кого нет.Это был подарочек номер два.

Все, кто должен был сесть на пароход вСаутгемптоне, оказались на месте, а сие означало, что, несмотря на потерюзначка, преступник на пароход все-таки прибыл. Видно, считает полицейскихполными идиотами. Или надеется затеряться среди такой уймы народа? А может, унего нет другого выхода?

В общем, ясно было одно: прокатиться до Гаврапридется. Гошу выделили резервную каюту, предназначенную для почетных гостейпароходства.

Сразу после отплытия в гранд-салоне первогокласса состоялся банкет, на который комиссар возлагал особые надежды, посколькув приглашениях было указано: «Вход по предъявлении золотой эмблемы или билетапервого класса». Ну кто ж станет носить в руке билет — куда как проще прицепитькрасивого золотого левиафанчика.