Все их дальнейшие действия измерялись в секундах. Миг – иМазур, кошкой взлетев на плечи напарника, нажал ручку и распахнул люк.Миг – и он внутри, в грузовом отсеке. Миг – и он, схватив за кистьподпрыгнувшего Страшилу, одним рывком втащил его к себе.

Они бесшумно поднялись по узкой крутой лесенке и оказались всалоне – обширном, во всю длину самолета. Постояли, ожидая, когда глазапривыкнут к темноте. Все вокруг приняло четкие очертания. Приборов и пультовздесь было превеликое множество, глаза разбегались. Однако благодаря тем жедвум неделям тренировок на макете и тысячекратно повторенным наставленияминструктора они совершенно точно знали, за чем пришли. Понятия не имели, длячего конкретно предназначены все эти штуки – но от них этого и не требовалось.

Не прошло и минуты, как Мазур увидел цель их нелегкого иэкзотического путешествия – три пульта по правому борту, усыпанныечертовой уймой тумблеров, лампочек, переключателей и кнопок. Три выпуклыхэкрана в виде вертикальных прямоугольников – они самые, никакой ошибки...

Бодрости ради, он повторил про себя полюбившуюся цитату:«Что один человек построил, другой завсегда разломать сможет». И, похлопав поплечу Страшилу в знак того, что напарник должен бдительно стоять на шухере,достал кинжал из пришитых над коленом ножен. Вплотную приблизив к боковинепульта крохотный фонарик, осветил рабочее место, присмотрелся к креплениям.Отыскав нужную щель, вставил туда кончик лезвия, примерился, осторожно надавил,потом нажал посильнее.

Замер на миг – тихий скрежещущий треск показался громовымраскатом. Кровь оглушительно барабанила в виски. В салоне было довольно душно –вентиляция отключена, люки задраены. Резкими движениями головы, смахиваязатекавшие в глаза струйки пота, Мазур продолжал ковырять кинжалом, выламываяхрупкие крепежи. И вскоре боковина подалась, стала заваливаться в сторону,Мазур, подхватив ее, хозяйственно поставил рядом.

Посветил фонариком внутрь. Электронная начинка выгляделадиковинно и непонятно, но это не имело значения. Главное, он моментальноопределил, что добычанаходится именно там, где ему объясняли, и выглядит именнотак, как описывали. Свободной рукой он снял с пояса пластиковый мешок, расправили положил на кресло, где совсем недавно восседал головастый парень, прекрасноумевший обращаться со всей этой премудростью.

Ну а Мазур обращался с содержимым по-варварски – правда,бережнейшим образом. Сам себе он напоминал разорявшего улей медведя – благоэлектронные внутренности и в самом деле крайне походили на пчелиные соты.Сноровисто и быстро он вырезал острейшим ножом из прочных рамок прямоугольныепленки, походившие на целлофан, только потолще. Отхватывал одним движениемклинка тонюсенькие проводочки, и в голове у него звучал бесстрастный голосэлектронщика в штатском: «Главное, не повредить микросхемы. Главное, неповредить пленки».

Словно картину из рамы вырезал, как тот бандюга из кино...забыл название, ну да черт с ним... Стопа пленок-микросхем росла, пришлосьрасправить мешок, поднять горловину повыше. Ну вот, кажется, и все. Приличнонабралось. Но это только один улей из трех, а его задачей было выпотрошить всюпасеку, до донышка. Мазур перешел к соседнему пульту, с приобретенной уже сноровкойвыломал вторую боковину гораздо быстрее и вновь принялся вырезать микросхемы израмок. «Делиться надо, ребята, – приговаривал он про себя, потому чтоработали только руки, а голова оставалась не при делах. – Христос велелделиться, сказала амеба и разделилась пополам. Делиться надо, вот что. У васуже есть эти шпионские штучки, а у нас пока что нет, так что извольте делиться.А если что не так – ничего личного, как у вас выражаются. Нам, знаете ли,родина велела... А ежели нам велят, мы завсегда исполнительные. Честноеслово, ничего личного. Кто бы поперся по собственной воле на противоположныйконец планеты бултыхаться в болотах, ночевать в джунглях, прикинувшисьпеньками, убивать насмерть совершенно незнакомых людей и красть секретнейшиемикросхемы с самолета-шпиона? Вот вы бы поперлись? То-то. Но что поделать,родина велела...»

Третий пульт. Боковина выщелкнулась еще быстрее, чемпредыдущая. Едва слышный скрип синтетики под острейшим клинком, тихий шелест,душная темнота, соленые струйки пота под глухим черным комбинезоном. И тишинаснаружи – а значит, никто и не подозревает, что три остальных черных призракабесшумно перемещаются по базе, выполняя свою часть работы.

Ну, вот и все, пожалуй. Пунктуальности ради Мазур посветилвнутрь раскуроченного устройства – нет, выскреб улей дочиста, причем в стораз элегантнее, чем это проделывал бы с сотами медведь...

– Ноги! – прошептал он.

Тем же путем они вернулись на бетонку. После душного салонатеплынь вокруг показалась сибирским морозом. Пригибаясь, держа в левой руке наотлете драгоценный мешок – битком набитый, пухлый, надежно завязанный –Мазур бесшумно перебежал в траву, где и обнаружил Морского Змея с его двойкой.Надо полагать, все в порядке.

– Уходим, живо!

Мнимый часовой в три секунды расстался с чужой обмундировкой,положил винтовку в траву – и шестеро в темпе стали отступать к проволоке.Преодолели спирали с той же сноровкой, оказались снаружи, где в траве лежалиакваланги и четыре шведских одноразовых гранатомета.

По всем писаным и неписаным правилам после столь успешногозавершения операции им полагалось столь же бесшумно и целеустремленно отступатьпрежним маршрутом. При другом раскладе они так бы и поступили. Но сейчас приказтребовал совершенно другого...

А потому Страшила извлек ножницы по металлу и принялсяпроделывать в «спирали Бруно» широкий проход, вполне достаточный, чтобыпролезть человеку. Закончив дело, не убрал кусачки в непромокаемую сумку, абросил их тут же, в траву, с полнейшим пренебрежением к казенному имуществу.Рядом рассыпал из мятой пачки местные пакостные сигареты и кинул пачкунеподалеку – теперь все выглядело так, словно она выпала из кармана понедосмотру. К разбросанным сломанным сигаретам прибавились обрывок газетыв пятнах ружейного масла, обгоревшие спички и несколько окурков.

После чего Морской Змей достал черную коробочку, выдвинулневысокую трехколенную антенну и, бросив быстрый взгляд на своенемногочисленное воинство, резко придавил большим пальцем кнопку, заранеевтянув голову в плечи движением человека, попавшего под резкий порыв проливногодождя.

Довольно далеко от них, в глубине базы, оглушительногрохнуло, и всем шестерым показалось на миг, что они ослепли – вмиг погаслипрожектора и лампы, фонари и огоньки вдоль взлетных полос, все до единого,словно нежданно наступил конец света, упала непроницаемая мгла.

И тут же посреди мрака с ревом и грохотом взлетел фонтанжелто-багрового пламени, а секундой спустя громыхнуло так, словно небо,согласно представлениям древних, было натуральнейшей твердью, и эта твердьвдруг обрушилась на грешную землю, дробясь и рассыпаясь, исполинскими обломкамисотрясая все вокруг.