— Действуйте, как договорились, — прозвучалкороткий ответ.

Лысоватый убрал телефон и взглянул на напарника, сидящего зарулем.

— Что сказали? — спросил тот. — Что нам делать?

Лысоватый промолчал. Просто смотрел прямо перед собой имолчал.

— Ясно, — усмехнулся его приятель. — Всеникак не можешь привыкнуть? Придется решать.

Лысоватый сжал зубы и наконец выдавил:

— Завтра вечером я уеду из города, чтобы у меня былоалиби. Приказали убрать. Считают, что комбинат без него не потянет. Сумеешь всепровернуть завтра?

— Хоть сегодня, — отозвался напарник. — Внего даже стрелять не нужно. Достаточно хорошенько толкнуть и он свалится. Унего ведь больное сердце.

— Нужно наверняка, — напомнил собеседник. — Ивообще не надо мне таких подробностей. Меня они не касаются.

На следующий день вечером Илья Федорович Орлов, директоркрупнейшего в стране Нижнебайкальского комбината, был застрелен в подъездесобственного дома. Убийца сделал два выстрела. Второй — контрольный.

Святослав Олегович Петровский, руководитель аналитическогоагентства "Миллениум", сидел в своем кабинете, когда ему позвониласекретарь.

— К вам гость, — доложила она. — Поднимаетсяна наш этаж.

— Сразу проводи его ко мне, — распорядилсяПетровский, — и никого больше не впускай. Чай или кофе не приноси и вообщене входи в кабинет. Ты все поняла?

— Он уже здесь, — Инна отключилась и черезмгновение дверь в кабинет открылась. В комнату вошел невысокий лысоватыймужчина с очень характерными ушами, прижатыми к черепу. Петровский чутьпоморщился: ему уже несколько раз доводилось встречаться с этим человеком и онему очень не нравился. Но Святослав Олегович знал, что пришедший представляетвлиятельных людей, настолько влиятельных, что ему звонил вице-премьерправительства и лично просил об этой встрече.

— Здравствуйте, Валентин Георгиевич, — поднялся изсвоего кресла Петровский, — я рад вас приветствовать в нашемагентстве.

— Добрый день, уважаемый Святослав Олегович, —вошедший как-то странно проглатывал окончания слов.

Они пожали друг другу руки и прошли к небольшому столику,стоящему в углу, чтобы сесть в глубокие кресла.

— Вы просили о встрече, — холодно напомнил Петровский, —я готов вас выслушать. Какие-нибудь новые предложения?

Он с самого начала хотел показать, что не слишком радвозможности общаться с этим типом. Но и тот умел чувствовать ситуацию.

— Мы попросили вице-премьера организовать встречу свами, — проговорил, улыбаясь, Валентин Георгиевич, чтобы сразу напомнить отом, кто стоит за его спиной.

Петровский все понял, но не стал реагировать на стольочевидный намек. Хотелось сначала узнать, зачем к нему явился этотчеловек.

— Ваше аналитическое агентство считается лучшим встране, — осторожно начал Валентин Георгиевич. — Поэтому намнастоятельно рекомендовали обратиться именно к вам.

— Я думаю, в Москве есть еще несколько таких жеагентств, — заметил Петровский, — но, если вы так считаете, не будуспорить. Чем мы можем вам помочь?

— Речь идет о Нижнебайкальском комбинате, —пояснил Валентин Георгиевич. — Вы, наверное, слышали, что это один изсамых крупных комбинатов в мире. Раньше на нем работало больше двадцати тысяччеловек. Но в начале девяностых комбинат захирел, многие уволились и сейчас тамтрудится только несколько тысяч. То есть, можно сказать, что комбинатпрактически остановлен. Последний директор пытался наладить работу но всезакончилось трагически…

— В каком смысле?

— К сожалению, его убили, — лицемерно вздохнулВалентин Георгиевич, отводя глаза. — Очевидно, на комбинате действуютнесколько криминальных группировок, которым невыгодна стабилизацияположения.

— Ясно, — кивнул Петровский и привычно подумал:"Нужно будет поручить собрать все материалы по комбинату".

— Нижнебайкальский дает больше половины всей бумажнойпродукции, выпускаемой в нашей стране, — продолжал между тем ВалентинГеоргиевич, — и никто не может позволить нескольким криминальнымгруппировкам фактически контролировать работу такого гиганта. Мы предложилиначать процедуру банкротства с последующей передачей акций комбината другимлюдям, более ответственным в своих решениях. И надеемся, что ваше агентствосумеет нас поддержать, создав соответствующее мнение в средствах массовойинформации, в частности на телевидении.

— Сколько он стоит на сегодняшний день? —поинтересовался Святослав Олегович.

Посетитель усмехнулся:

— Около двухсот миллионов долларов.

— Двести миллионов долларов, — задумчиво повторилПетровский. — И они по-прежнему дают больше половины всей бумаги,выпускаемой в стране?

— Да, — нервно ответил Валентин Георгиевич, —пока дают.

— Несмотря на имеющиеся трудности? — СвятославуОлеговичу нравилось издеваться над этим неприятным типом. — Надо же какиемолодцы! На комбинате полный развал, а он по-прежнему не снижает темповпроизводства. Или положение там не столь уж печальное? — Он смотрел прямона посетителя. Валентин Георгиевич на секунду прикрыл лисьи глазки, но тут жеобрел уверенность.

— Вы все отлично понимаете, — сказал он, —комбинат пока работает, но мы полагаем, что будет правильным провести процедурубанкротства и выставить его на аукцион.

— Он приносит убытки? — задал следующий вопросруководитель «Миллениума» и неожиданно разозлил гостя.

— Нет, — нервно отрезал тот. — У комбинатаесть небольшая прибыль. Но это не существенно…

— Вы пришли ко мне и просите вас поддержать, —невежливо перебил его Святослав Олегович. — Чтобы сыграть на вашейстороне, мне нужно знать все исходные данные. Вы же понимаете, что я все равноих узнаю.

— Верно, — согласился Валентин Георгиевич, заметноуспокаиваясь. — И вы конечно же получите полную информацию. В общем, онипока приносят чистую прибыль — чуть больше двух миллионов долларов.

— В год? — улыбнулся Петровский.

— В месяц, — уточнил Валентин Георгиевич, иСвятослав Олегович едва удержался, чтоб не ахнуть от удивления.

Двенадцать миллионов долларов чистой прибыли! И этотприехавший к нему человек говорит, что комбинат нужно обанкротить, передать егодругим людям? Двенадцать миллионов долларов чистой прибыли, это же почтиполмиллиарда рублей.

Вероятно, волнение отразилось на его лице, потому чтовизитер как-то многозначительно ухмыльнулся.

— Именно поэтому мы обратились к вам, — не безнапора пояснил он. — Нужно подготовить общественное мнение, что дела накомбинате идут неважно и процедура банкротства — единственная мера, котораяможет спасти необходимое государству производство.