— У нее взрослые дети, — пробормотал Юлай,пережевывая еду. — Зачем ей замуж?

— Ей сорок девять лет, — пояснил СвятославОлегович. — А восемь лет назад было чуть больше сорока. Неужели ей ненужен был мужчина? А вы мне ничего насчет этого не написали. Либо недосмотртвоей команды, либо я должен поверить, что в сорок лет она стала старухой. Есливсе за эти годы женщина добивалась такого роста в карьере, то почему у нее небыла налажена личная жизнь? Или ты не захотел узнать? Может, она тебенравится?

— Только этого не хватало! — чуть не поперхнулсяЮлай. — У нас работает столько девочек. Зачем мне старая мочалка?

— А ты еще и циник, — усмехнулся Петровский.

— Мы пытаемся узнать, — сообщил Юлай, — носейчас у нее никого нет, это точно…

— Значит, кто-то был. Нужно проверить еще раз.

— Проверяем. И еще… — Юлай вдруг замолчал, словноне решаясь что-то сказать.

— Хочешь угадаю, что именно ты собираешься мнеповедать? — неожиданно спросил Петровский.

Юлай снова вздохнул, положил палочки в очередной раз исделал знак официанту, чтобы унесли полупустые тарелки.

— Если знаешь, мне легче, — признался он. —Может, отменишь твою обычную проверку? Боюсь, она обидится и уйдет. А мне нехочется терять такого специалиста. Я с ней уже говорил. Она очень толковыйработник, с большими связями…

— И красивая женщина, — сухо добавилПетровский. — Я видел ее фотографии.

— Она уже трижды бабушка, — напомнил Юлай. —Давай ты не будешь проводить с ней собеседования. Ты же мне доверяешь?

— Ни в коем случае. Никаких исключений.

— Это не тот случай.

— Ты знаешь наши правила, — жестко отрицалПетровский.

— Но ты же отменил собеседование, когда мы принимали впрошлом году Анну Савельевну. Помнишь?

— Анну Савельевну мы принимали на работу в нашеуправление обеспечения, — возразил Петровский, — ей было ужепятьдесят восемь лет и она работала в фирме Яши Слаповского, который нам еерекомендовал. Если она вдруг купит не тот сыр или перепутает минеральную воду,это, конечно, плохо, но не смертельно. А сотрудник, которого мы должны взять втвое финансовое управление, Юлай, будет иметь дело с миллионами, десяткамимиллионов долларов. И мы должны быть в ней абсолютно уверены. Абсолютно.

— Ты считаешь, что можно быть уверенным в женщине,которую так унижаешь? — разозлился Юлай. — Ничего ты непонимаешь!

— Я тебе уже несколько раз объяснял, что это неунижение. Это своеобразный тест на способность приспосабливаться кобстоятельствам, действовать в нестандартной ситуации, умение проявить себя исохранить лицо в незнакомой обстановке. В общем, это проверка на пригодностьработать в нашем агентстве, а ты хочешь, чтобы я взял в управление неизвестногочеловека, о котором мы ничего не знаем и которая с сорока лет ни с кем невстречается. Может, она скрытая лесбиянка? Ты хочешь, чтобы я принял ее, вообщене проверяя?

— Лесбиянка с двумя детьми и тремя внуками, —заорал Юлай. — Ты думаешь, что говоришь? Даже если она любит женщин, какоеотношение это имеет к нашей работе?

На них начали оборачиваться сидящие за соседними столиками.Петровский покачал головой.

— Не ори, — тихо посоветовал он.

— Делай что хочешь, — выдохнул Юлай. — Нозаранее тебя предупреждаю: она обидится и уйдет. Мы искали подходящего человекадва месяца, потратили столько сил на ее проверку!.. Давай проверяй. Могупоспорить на доллар, что Наталья Андреевна не станет раздеваться в твоемкабинете. Это невозможно.

— Что ж, давай поспорим, — согласилсяПетровский. — Только не забудь отдать мне доллар, когда проиграешь.

Он вспомнил этот разговор, состоявшийся в ресторане, когдаИнна, его секретарь, позвонила ему и сообщила, что в приемной уже сидитБочарова.

— Пусть войдет, — разрешил он.

Женщина вошла в его кабинет уверенно, спокойно, как входятпрофессионалы, знающие себе цену. На ней был строгий, темно-серого цветаделовой костюм, подобранные ему в тон черные туфли и сумочка. Аккуратноуложенные волосы, на лице — умелый макияж. Войдя, она остановилась удвери.

— Здравствуйте, — приветливо произнес Петровский,поднимаясь ей навстречу.

Рукопожатие у нее оказалось достаточно крепким. В общем, этобыла типичная бизнес-леди, сумевшая не только спасти свою семью, оставшуюся безкормильца, но и сделать неплохую карьеру.

— Садитесь, пожалуйста, — любезно предложил он ейглубокое кресло. Сам сел рядом, придвинув пепельницу. — Вы курите?

— Нет, — ответила Бочарова, чутьулыбнувшись. — Я уже бросила. Шесть лет как бросила.

— Прекрасно. — Когда Святослав Олегович хотел, емуудавалось быть обаятельным. Слегка улыбнувшись, он перешел к делу. — Меняознакомили с вашей биографией, у вас очень приличный послужной список. Говорят,вами были очень довольны в Центральном банке. И у вас там была перспективароста. Почему вы решили перейти именно к нам?

— Я немало слышала о вашем агентстве, — ответилаженщина. — Многие считают, что у вас очень интересная работа. Решилапопробовать. К тому же у вас хорошая зарплата, — честно призналасьона, — для меня это немаловажно.

Ему понравилась ее откровенность.

— Сколько вы получали в Центральном банке? Я имею ввиду не только зарплату? — мягко поинтересовался он.

— В среднем, в год выходило около пятидесяти тысячдолларов, — ответила она, — иногда чуть больше.

— У нас будет в два раза больше, — сказалПетровский, — хотя работа очень сложная.

— Ничего страшного. Надеюсь, что справлюсь.

— Мне сказали, что у вас большая семья?

— Двое детей, трое внуков, — Наталья Андреевначуть улыбнулась. Не фамильярно, не по-дружески, а именно так, как нужно.

Петровскому она начинала нравиться. Эта женщина знала, каксебя вести, чувствовала обстановку, умело держалась.

"Пока все идет нормально", — подумал он испросил:

— Вам говорили, что у нас несколько особый принципотбора кандидатов?

— Конечно, — кивнула Бочарова. — Меняпредупреждали, что у вас сдают какие-то необычные экзамены. Но я сказала ЮлаюАбуталиповичу, что готова пройти ваши тесты.

— И что он ответил?

— Сказал, что я не представляю себе сложностииспытаний.

— И больше ничего?

— Нет. Но я поняла, что все самое трудное — ещевпереди.

Он поднялся и прошел к столу, чтобы вызвать секретаря.

— Что вы пьете? — полюбопытствовал СвятославОлегович. — Что вы обычно пьете, чтобы немного расслабиться?