—Кофе, — удивилась она. Потом, чуть подумав, добавила:— Можно с коньяком.

— Кофе с коньяком, — приказал он, — и обычныйкофе для меня. — Он вернулся в свое кресло и пояснил: — Дело в том, что унас не совсем обычная организация. У нас аналитическое агентство. Не побоюсьсказать, что мы известны во всем мире и считаемся одним из лучших подобныхагентств в Европе.

— Я знаю, — осторожно согласилась НатальяАндреевна. — Многие полагают, что вы лучшее агентство в нашей стране ивообще в Восточной Европе.

Если бы она сказала просто в Европе, то было бы похоже наобычную лесть. В Англии, во Франции и особенно в Швейцарии существовалонесколько аналитических агентств очень высокого класса. Но Бочарова уточнила,сказав "Восточная Европа". А это было почти правдой.

— Возможно, и так, — Петровский посмотрел надверь. Обычно Инна не задерживалась более чем на одну минуту. Она знала, что онне любил ждать.

— Мы должны быть уверены в наших сотрудниках, —продолжил он, — поскольку имеем дело с доверием наших клиентов, иногдаочень известных людей. Президенты, банкиры, политики, известные деятелишоу-бизнеса, дипломаты, — в общем, публика, которая не любит читать о себев газетах. Наша цель — не допустить абсолютно никакой утечки информации.

— Мне говорили, что у вас есть отдел, занимающийсятакими проблемами. Кажется, собственная безопасность. Я нахожу такие требованиясправедливыми.

— Управление, — поправил ее СвятославОлегович. — У нас целое управление.

В этот момент Инна внесла наконец поднос с кофе. Расставивчашечки на столике, она молча удалилась. Петровский взял свою чашку ипопробовал кофе. Он всегда пил черный кофе без молока и сахара. Или чай, тожебез молока и сахара. Наталья Андреевна подняла свою чашечку и сделала несколькоделикатных глотков.

— Можно, я задам вам один нескромный вопрос? —спокойно спросил Святослав Олегович.

— Можно, и не один, — кивнула она. — Японимаю особую деликатность работы вашего ведомства.

— У вас погиб муж больше восьми лет назад. Тогда выбыли достаточно молодой женщиной. Как и сейчас, — сделал онкомплимент. — Почему вы не вышли снова замуж? Вы можете мне ответитьискренне? Наталья Андреевна не удивилась. Только чашечка в ее руке чутьдрогнула. Она сделала еще один глоток, поставила чашку на край стола иответила, глядя прямо в глаза Петровскому:

— Я любила моего мужа.

— Настолько, что решили больше не выходить замуж?

— Да. Мне кажется, вас это несколько удивляет? У менябыло двое уже взрослых детей, и я была обязана думать об их благополучии.Поэтому приняла решение забыть о личной интимной жизни и думать больше о них.Мои карьерные устремления были посвящены семье. Мне немного повезло, у менябыла жива мама, которая мне очень помогла. А я занималась любимойработой.

— Тогда мне придется задать еще один вопрос, —вздохнул Святослав Олегович, — простите меня за бестактность. У вас былимужчины в эти годы? Я имею в виду, вы с кем-то встречались?

Она снова не удивилась, хотя данный вопрос никак не могвходить в систему проверки лояльности сотрудников. И все-таки не удивилась.Опять немного подумала, прежде чем ответить. Ему нравилась эта манера думать,прежде чем говорить. Юлай прав, возможно, она действительно прекрасныйспециалист в области финансов.

— У меня были мужчины, если вас действительно волнуетэтот вопрос. Но не было никого, кто мог бы стать отцом моих детей. Поэтому я несчитала возможным знакомить этих людей с ними.

— Исчерпывающий ответ, — согласился Петровский исделал паузу. Намеренную, длинную паузу, чтобы посмотреть, как она будетреагировать на долгое молчание.

Женщина не нервничала, она сидела и ждала, когда он задастей следующий вопрос.

— У меня будет к вам одно предложение, — произнеснаконец Петровский. — И я заранее прошу прощения, если оно вас оскорбит.Но это одно из условий нашей проверки. Если хотите, решающих условий… — Онеще помолчал. Она ждала, когда он заговорит — Разденетесь, — неожиданнопопросил Петровский.

Наталья Андреевна не смутилась, только чуть качнулась. Ипереспросила:

— Что вы сказали?

—Я предложил вам раздеться.

— Мне не жарко, спасибо.

— Нет, вы меня не поняли. Я предлагаю вам сбросить ссебя всю одежду. Абсолютно всю.

Она потянулась за сумочкой — должно быть, сказаласьмноголетняя привычка. Но пачки сигарет в ней не было. Тогда несколькорастерянно взглянула на Петровского и проговорила:

— Извините, я не думала, что подобные сцены входят всистему вашей проверки.

— Входят, — безжалостно подтвердил он, слюбопытством наблюдая за ее реакцией. Бочарова захлопнула сумочку.

— То есть вы хотите, чтобы я разделась в вашемкабинете? — заметно нервничая, спросила она, чувствуя, что сорвется накрик или на слезы. Но держалась.

— Да, — кивнул Петровский, — и не нужно такволноваться.

Женщина резко поднялась. Он сидел в кресле, даже непошевельнувшись.

— До свидания, — срывающимся голосом произнеслаона. — Кажется, я ошибалась, выбрав ваше агентство. Если я встречалась снекоторыми мужчинами, это не значит, что я была дрянью. — И, повернувшись,пошла к дверям.

— Я так не говорил, — сказал он, когда онаоказалась у него за спиной.

Наталья Андреевна остановилась. Повернулась к нему:

— Что вы себе позволяете? Да разве так можно? Или выдумаете, что ради ваших денег я готова вам отдаться?

— Вы финансовый работник и должны формулировать вседостаточно четко. Я просил вас раздеться, я не говорил, что вам нужно кому-тоотдаваться.

Она все еще не понимала, что происходит.

— Неужели вы полагаете, что я могу вот так взять ираздеться? — спросила обиженным голосом. — И зачем вам это нужно. Я ужебабушка, у меня трое внуков…

— Тем более, — он наконец поднялся и повернулся кней. — Я не могу понять, почему вы уходите. Что в моих словах показалосьвам столь оскорбительным? Считайте, что я врач и должен вас осмотреть, передтем как принять на работу.

— Но вы не врач, — отрезала она.

— И я не понимаю, зачем вам это нужно? Для чего?

— У вас есть два варианта, — пояснилПетровский. — Первый — вы раздеваетесь и с завтрашнего дня работаете унас. Второй — вы уходите и продолжаете трудиться в вашем банке. Ведь вы ещеоттуда не уволились и сейчас находитесь в отпуске? Как видите, мы всёпредусмотрели.

Бочарова стояла у выхода из кабинета. Когда он закончилговорить, она повернулась к двери. Сделала один шаг. Еще один. Он уже собиралсяее окликнуть, когда она снова повернулась и вдруг спросила: