всему Средиземноморью от Ливана до Марокко. На кислых почвах он легко захватывает пустующие участки. Ладанник быстро занимает сотни и даже тысячи гектаров. Когда-то он рос на Кипре и Крите, сегодня растет в Испании, в частности, на юго-западе, в Андалусии, где поля ладанника под сенью каменных дубов простираются до самой Португалии.

Смола ладанника – это один из самых первых источников аромата, используемый людьми из-за его приятного запаха. Лабданум упомянут на глиняных табличках из Месопотамии в 1700 году до н. э. Египтяне знали эту смолу и жгли ее вместе с фимиамом и миррой. Вот как ее собирали в древности. Стада коз, пасшиеся на Кипре и Крите, возвращались вечером, и их шерсть была пропитана смолой ладанника. Пастухи вычесывали смолу из шерсти и превращали в пасту, которую потом поджигали. Позднее смолу собирали инструментом, похожим на грабли с узкими кожаными ремешками. Им стегали ветки, а потом счищали смолу с помощью ножа.

Я возвращался с полей с прилипшей к одежде смолой, и мне нравилось представлять кипрских пастухов, которые вечером сидели у огня и снимали ее с ремешков, чтобы превратить в шарики, прародители наших ароматических палочек.

Как я выяснил, общаясь с Хосефой и другими цыганами, производство ладана остается очень тяжелой работой, требующей использования соды и серной кислоты. Базировавшееся в довоенной провинции Саламанка, после войны производство ладанника мигрировало на юг Испании. Были засеяны обширные поля Эстремадуры и Андалусии, пока процесс не остановился у океана на самом конце полуострова.

Андевало – это часть провинции Уэльва, расположенной вблизи Португалии. Исторически это земля шахтеров. В древности здесь добывали олово и серебро, а начиная с XIX века – пирит (железный колчедан) и халькопирит (медный колчедан). Но в 1980-е годы шахты в Риотинто закрылись, и скоро от них остались только красная от железа вода реки и название, которое сохранила самая крупная добывающая компания в мире. Осталась и местность с железистой почвой, которая, как говорят, иногда вибрирует, и культура шахтеров-крестьян, стойко переносящих невзгоды. Это земля с сильными традициями и населением, крепко держащимся своих корней. Шахта, охота, лошади, танцы и песни фламенко, белые домики поселений, мощеные улицы, где каждый год паломничество собирает людей, а в местной жизни появляется настоящая общность.

Пуэбла-де-Гусман – это деревня, которую мы выбрали для размещения завода. На территории Пуэблы обнаружилось все необходимое. Тут и добыча полезных ископаемых под открытым небом, от которой остался огромный карьер, где теперь гуляет только эхо от крика ворон. Тут когда-то начинали разводить иберийских свиней, из которых делают знаменитый «горный хамон» pata negra. А еще есть лошади, которых тренируют в Пуэбле, а также в Кадисе и Хересе, и выводят по выходным. Здесь раздолье для охотников на куропаток, прячущихся на холмах среди зарослей ладанника. Бары, где утром завтракают поджаренным хлебом, сбрызнутым оливковым маслом. Праздники, на которых и стар и млад танцуют знаменитую севильяну и где всегда есть певец и гитарист, чтобы затянуть канте фламенко, частичку андалузской души.

Я нанял бригаду из десятка жителей деревни. Они были рады, что получили работу после закрытия шахты. Давние трудовые традиции андалузцев позволили создать сплоченную и работоспособную бригаду. Через год после начала земляных работ завод уже функционировал. Гора веток ладанника блестела на солнце перед цехом, ожидая, когда их нарубят и подвергнут дистилляции. Запах лабданума ощущался далеко от завода, и все, кто шел по дороге, с гордостью поглядывали в его сторону, радуясь, что их деревня из шахтерской стала парфюмерной. Экстракции ладанника предстояло заменить добычу пирита. Бесспорно, их земля была не из обычных.

Человека, открывшего для меня эту страну, зовут Хуан Лоренцо. Он свиновод и управляющий сельскохозяйственным производством. Именно он организовал снабжение хворостом и смолой нашего завода. Истинный уроженец Андевало, крестьянин, животновод, охотник, немногословный Хуан Лоренцо, влюбленный в свою землю, знал о ладаннике все. Ясноглазый, в фуражке, с руками человека, работающего в поле, он был великолепным воплощением этого края, и, как только я научился понимать его андалузский говор, мы начали отлично проводить время вместе. Он жил на невероятной ферме, прятавшейся среди холмов под сенью каменных дубов. Белый домик виднелся на дороге, ведущей к старой шахте, где Хуан Лоренцо выращивал несколько лошадей и сотню породистых свиней. В конце 1980-х годов jamyn de bellota не был так знаменит, как сейчас. Местный продукт отличался уникальным вкусом, который придавали ему желуди, идущие на корм свиньям.

Хуан Лоренцо постепенно посвятил меня в местные дела. Испокон веков Пуэбла находится в центре огромной территории, заросшей ладанником. Когда кустам не мешают расти, они поднимаются больше чем на два метра и их ветви становятся очень крепкими. Булочники традиционно топят ладанником печи для выпечки хлеба. Также окрестности Пуэблы славятся охотой на дичь, и ладанник играет в этом важную роль. Он растет под каменными дубами, желудями которых откармливают свиней зимой. Дикие кабаны тоже всегда держатся поблизости от желудей, а куропатки, привлекающие охотников, вьют в зарослях ладанника гнезда. Когда кусты становятся слишком старыми, их выкапывают, поле перепахивают, чтобы посадить пшеницу или овес.

В следующем году ладанник возвращается, чтобы захватить землю, и за два-три года формируется масса молодых побегов.

Такая пасторальная модель отлично подходит для местных крупных хозяйств и ферм с несколькими тысячами гектаров земли, богатых поместий или охотничьих обществ Севильи или Мадрида.

От Хуана Лоренцо я узнал, что ладанником занимаются цыгане. Они обосновались в Андалусии достаточно давно, чтобы можно было сказать, что они здесь были всегда. В течение нескольких веков они мигрировали из Северной Индии и Пакистана. Их история малоизвестна и драматична. В этом районе Андалусии существовали деревни с большим количеством цыган, собирателей ладанника и производителей лабданума. Несколько лет спустя, когда я отправился сажать розы, я познакомился с цыганами Болгарии. На другом конце Европы болгарские цыгане настолько же важны для выращивания роз, насколько цыгане из Андевало важны для производства лабданума.    Знаменательная симметрия присутствия и роли этих цыганских общин в противоположных концах континента. Эти оседлые семьи влились в местную культуру, но при этом сохранили собственный образ жизни. Молча, ничего не выставляя напоказ, цыгане сохраняют свои традиции. На мои вопросы о прошлом они отвечали шутками или смехом. С какого времени они добывают смолу? Их отцы уже этим занимались, а большего никто и не знает. Оказывается, в этом регионе занятие «кипятильщик смолы» появилось не так уж давно и восходит всего лишь к пятидесятым годам двадцатого века. Долгое время ладанник собирали на берегах реки Тахо. Но