— О’кей, беби, — сказал он, — едем в Лос-Анджелес. А когда ятам окажусь, мне предстоит сделать одну работенку и… Ох, черт возьми, это ещечто?

Он вклинился в общий поток. Порыв ветра ударил по машине, иее качнуло. Ночь была холодной и ясной. Фары посылали на асфальт блестящиевеера света. Идущие им навстречу машины включали ближний свет, но только они.Этот водитель не заботился о соблюдении правил вежливости на дороге. Егособственные фары были настолько яркими, что сводили до минимума старания другихводителей.

Теперь они мчались еще быстрее. Стефани чувствовала, как накаждом повороте машину заносит вбок. По всей вероятности, мужчина последний развыпил слишком много. Сейчас он то и дело посматривал на девушку, и взгляды егоотнюдь не были вежливо-безразличными.

Стефани притворялась, будто она поглощена созерцаниемпроносящихся мимо пейзажей — ей не хотелось встречаться с ним глазами.Благодарение Богу, переднее сиденье было достаточно широким, так что он не смогбы…

— Пересядь-ка сюда, беби.

Она удивленно взглянула на него.

— Пересаживайся. Не разыгрывай из себя недотрогу. Оназасмеялась:

— Мне нравится сидеть в уголке.

— Так забудь об этом и придвигайся поближе. Онапододвинулась на несколько дюймов.

— Дьявольщина, это не называется подвинуться.

— Вам требуется место, чтобы вести машину.

— Этим автобусом можно управлять одним пальцем. Живее…Послушай, что с тобой? Ты ведь не какая-нибудь старомодная дурочка, нет? Ох, дашевелись же! Сюда!

Он обхватил ее за шею правой рукой и притянул к себе. Бросивторопливый взгляд на дорогу и продолжая одной рукой держать руль, другой рукойон приподнял подбородок девушки.

Она увидела его глаза, почувствовала прикосновение его губ.В нос ударил запах виски. Она высвободилась, ее беспокоило не столько егообъятие, сколько то, что машина угрожающе завиляла из стороны в сторону.

Ухватившись рукой в перчатке за руль, Стефани резкокрикнула:

— Следите за дорогой!

Он засмеялся и перехватил у нее руль. Большая машинавильнула влево, затем с резким скрежетом метнулась на правую полосу. Следующаяза ними машина возмущенно засигналила.

— Вы что, хотите убить нас обоих?

— Когда я чего-нибудь хочу, я этого действительно хочу.

Стефани отодвинулась в дальний угол, ее начало трясти.

— Прекрасно, остановите машину, я пересяду.

— Ничего не выйдет, сестренка… Здесь останавливаться нельзя.

Она была напугана, но не собиралась этого показывать,поэтому хладнокровно открыла сумочку, достала из нее пудреницу и помаду. Снялаправую перчатку и намазала помадой кончик мизинца.

Он усмехнулся:

— Мы еще не закончили.

Она спокойно повернулась к нему:

— Я закончила.

— Воображаешь, что со мной этот номер пройдет?

— Если вы остановите машину, я выйду. Он насмешливопроизнес:

— Пожалуйста, вот дверца.

Кольцо с ключами от машины позвякивало на щитке. Стефанибыстро потянулась к нему и выдернула ключ из зажигания, бросила всю связку ксебе в сумочку и защелкнула замочек.

— Маленькая чертовка! — воскликнул он и сделал выпад в еесторону.

Правой рукой она оттолкнула его назад, ее испачканный вгубной помаде палец оставил красную полосу спереди на его рубашке, но ему всеже удалось схватить девушку за запястье. Машина с отключенным зажиганием быстротеряла скорость — с восьмидесяти пяти до семидесяти и от семидесяти дошестидесяти. Он старался вырвать сумочку из ее левой руки. Когда его усилия неувенчались успехом, он оторвал левую руку от руля и прижал голову девушки ксвоей груди.

Стефани приподняла колено, намереваясь оттолкнуть его, имашинально взглянула сквозь ветровое стекло.

— Смотрите же! — пронзительно закричала она, прекративсопротивление.

Он мгновение помедлил, неправильно истолковав ее«капитуляцию», но тут же повернулся и схватил руль.

Машину сильно занесло влево.

Это было шоссе с трехрядным движением. Две машины впередизанимали правую сторону, по левой к ним несся большой грузовик. Посрединемелькали огни быстро приближающихся фар.

Мужчина резко повернул руль вправо, автоматически нажав надроссель, затем, когда заглохший мотор не отреагировал, нажал на тормоза.

Она ощутила резкий толчок, и машина пошла вбок. Фарылетевшей им навстречу машины становились все больше и больше. Казалось, онинацелены прямо в глаза Стефани… Она громко закричала, и фары будто набросилисьна нее. До чего же они широко расставлены, и какие ослепительные, и так близко…

А затем все исчезло: фары, машины, шоссе. И возник какой-товысокий дребезжащий звук. Странно, подумала она, что звон осколков разбитогостекла может быть таким пронзительным. Но что же стряслось со светом? Волнатемноты залила дорогу, поглотила все звуки и обрушилась на нее.

Стефани почувствовала мерцающий свет, именно почувствовала,а не увидела. Свет, который то появлялся, то пропадал. В груди разливаласьострая боль. Откуда-то доносился звук льющейся воды.

Снова свет, на этот раз он бил ей прямо в глаза. Она струдом приподняла веки — луч света вонзился прямо в мозг.

— Она жива, — сказал мужской голос.

Стефани почувствовала: что-то под ней и слева от нееколыхалось, словно она качалась на волнах. Тот же голос добавил:

— Мы постараемся вытащить ее оттуда.

Стефани вновь открыла глаза. На этот раз ее сознаниепрояснилось, и ей удалось понять то, что она увидела. Она была за рулем машины.Обе руки — левая в перчатке, правая без — крепко вцепились в руль. Автомобильлежал на боку, каким-то чудом удерживаясь на крутом берегу. Из радиатора лиласьвода, под машиной растекалась лужица бензина. Мотор не работал, огни погасли.

Кто-то снова направил на Стефани луч света. Она разглядела,что лобовое стекло покрыто паутиной трещинок, осколки поблескивали и насиденье.

Рядом стояли люди.

Сквозь широкое окно в дверце машины к ней тянулись руки.Чьи-то пальцы, вцепившись ей в запястья, энергично тащили ее вверх. Мужскойголос произнес:

— Помогите мне. Эта штука может вот-вот взорваться.Побыстрее. Сестренка, как твои ноги?