— Почему я должен делиться? — возмутился эльф, пытаясь выйти из окружения, но его оттолкнули.

— Вот непонятливый, — из толпы послышались издевательские смешки, — нужно помогать пацанам, грев устраивать.

— Ага, не всем же повезло в жизни как тебе, — проговорил еще один гопник и мерзко заржал.

— Короче, баклан, давай половину и можешь дальше своим гребнем махать, только подальше от нас. На носу корабля тебе самое место. Там и сиди в нужнике до прибытия.

— Ничего я вам отдавать не собираюсь, — он достал исходящий голубым светом меч и выставил его вперед, демонстрируя свою решительность.

— Ну смотри, на берегу мы с тебя все равно спросим.

— Только спрос будет по полной, а сейчас немного развлечемся…

Мне стало неприятно слышать подобные разговоры, еще по песочнице я знал, что если сразу не пресечь такие наезды, то вскоре эта группа отморозков может начать устанавливать свои порядки на корабле.

— Ганс, похоже, пора вмешаться.

— Оставь, долго мы еще будем подбирать немощных? Потом ты ему тоже предложишь в клан вступить, мало нам ущербных?

— Перестань, мы можем получить лояльного союзника.

— Только проблем новых мы поимеем. Не лезь.

— Отпустите, помогите! — закричал эльф.

— Ты как хочешь, а я это так не оставлю, — я оттолкнул плечом друга и пошел впрягаться за крашеного…

— Стой! — грубый окрик отразился эхом внутри VR-шлема. От этого грозного возгласа я встрепенулся, и навалившаяся было в очередной раз усталость, стекла с кончиков пальцев.

Драть глотку Ганс мастак, хотя и прибегает к такому приему нечасто, лишь в моменты наибольших душевных переживаний. Я знал, что он не оставит меня. Не в его правилах бросать боевых товарищей, в какую бы передрягу они ни попадали.

— Что? — стоя вполоборота к Гансу, я почувствовал облегчение из-за того, что он остановил меня, значит, сомневается, обдумывает, дозревает.

Сейчас скрипучие шестеренки в его голове, наполненной западными ценностями толерантного и даже трепетного отношения к меньшинствам, провернутся, займут идеологически правильное положение, и он пойдет за мной, как шел уже множество раз до этого.

Пока ждал затянувшегося ответа, я внимательно наблюдал за тем, как гопники продолжают разводить пожиже подвернувшуюся жертву.

— Бастион, мы давно вместе, но до сих пор я не могу понять: подобен ли ты торговцу благовоний или кузнецу.

— Не понял? — иногда мыслительный механизм моего товарища причудливым образом цепляясь своими зубцами за местные понятия, религиозные догмы и традиции, выдает в виде результата абстрактные высказывания или какие-то метафоры. Кто в силах раскусить их немецкий менталитет?

— Вроде твои намерения чисты, видно, что ты хочешь сделать как лучше для всех. Начинаешь идти за тобой к благородной цели, а чем дальше двигаешься, тем сильнее понимаешь, что дорога ровная, путь прямой, только проходят они по мосту шириной как лезвие меча.

Хорошо сказал, мудрец!

— Но мечи-то наши острые, сейчас всех в капусту нашинкуем, — его философский настрой нужно было сменить на боевой, чтобы все прошло четко.

— Да, острые. И по этому острию ты предлагаешь пройти? Нас двое, с задохликом — трое. Перевес на их стороне. Его не отмажем и врагов себе наживем. Одумайся, брильянтовый мой.

— Значит, надо сделать все чужими руками. Смотри, как только я добегу до двери в кают-компанию, сразу начинай кричать — «золото, золото». Понял?

— Золото? Ничего не понял, — он дернул бороду.

— Тогда просто сделай как я говорю.

— А что дальше?

— Зависит от того, откроют ли мне дверь наши благодетели или нет. В любом случае, если гопота отвлечется, отводи эльфа подальше в сторонку.

— Уф, душная схема, я бы на их месте не открыл.

— Ставлю десять тысяч на то, что откроют. По рукам? — я протянул ладонь для рукопожатия.

Зная слабость товарища к азартным играм, не приходилось сомневаться в ответе. Ганс подергал бороду сильнее, почесал затылок и согласился.

— Идет!

Чтобы было удобнее провернуть затеянное, пришлось подготовить несколько горстей с монетами и держать инвентарь открытым. Поле обзора от этого серьезно уменьшилось, но сейчас важна только скорость. Разбросанные деньги будем считать инвестицией в лояльного союзника.

Неспешно проходя мимо шайки вымогателей, я выбросил первую порцию золотой приманки. Дальше пришлось ускориться. Пробегая по палубе, за собой я оставлял заметный денежный след, равномерно раскидывая «хлебные крошки» до самого финиша. Буратино и тот с меньшим энтузиазмом засеивал поле чудес, чем я палубу, предвкушая удачный исход операции.

Господа социальные отщепенцы, посмотрим кто и кому теперь будет говорить цып-цып.

Разогнавшись как следует я всем телом врезался в дверь кают-компании. Она не дрогнула, но те, кто скрывался под защитой стен должны были услышать грохот от живого тарана. Для верности я начал быстро барабанить по створкам.

Ганс выполнил свою функцию точно в срок, радостно завопил, сообщая о находке и привлекая внимание головорезов. Продолжая колотить по дереву, обитому металлом, я обернулся. Так и есть, только услышав о халяве, забыв об эльфе, расталкивая друг друга, все бросились идти по оставленному следу, прямиком в мою сторону. И чем меньше оставалось рассыпанных горстей монет, тем больше в гонку жадности включалось народа, стараясь успеть заполучить хоть что-то. Урвать свой кусок.

Звук от ударов изменился. Повернувшись, я понял почему. Вход в кают-компанию был открыт и бил я уже не в дверь, а в доспех гвардейца.

— У тебя проблемы? — скорее не спросил, а констатировал командир, за спиной которого сгрудились вооруженные до зубов блюстители порядка.

— Сейчас проблемы будут у всех. На корабле бунт! — истошно завопил я, пытаясь посеять панику. — Отсидеться вам не удастся, мятежники уже захватили и опробовали пушку, скоро ее поднимут на палубу и прошибут одним залпом вашу конуру насквозь.

Начальник гвардейцев поднял взгляд и увидел, как раззадоренная толпа, во главе которой бежал Сиплый, вот-вот волной нахлынет на нас.

Отрадно осознавать, что золотые зерна упали в благодатную почву. Пустили корни, напитались человеческой алчностью и начали расцветать неудержимой жаждой наживы.

Пришло время собирать урожай.

— Все по местам!

Пробка — стальная блестящая затычка в дыре тщательно оберегаемого прохода, вот во что превратился мой собеседник.

— Не смею мешать, — бросив очередную горсть монет ему под ноги, я отошел в сторону, не препятствуя набравшей скорость толпе, спешащей получить легкие деньги.

Они наваливались, подталкиваемые задними рядами, пихая друг друга вперед. Сиплый первым налетел на щит командира, немного сдвинув блестящую громадину вглубь прохода. Изнутри навалились соратники, стремясь вытолкнуть начальника наружу, и заполнить образовавшуюся брешь.