— Ты не злись, — сказала я примирительно. — Яот всех этих дел очень далека, говорила уже: в детском саду работаю, но, может,кто из знакомых знает этих типов и поможет получить назад баксы. Для менятысяча «зеленых» — сумасшедшие деньги.

— Само собой, — кивнул Артем, подумал и добавил:

— Мухача зовут Андрей, фамилия Мохов, он, между прочим,в трех шагах отсюда живет, дом рядом с Военторгом.

— Леню я несколько раз видела с противным коротышкой:худой, ростом с меня, а глаза… в общем, на психа здорово похож. При нем у меняконечности немеют. Не встречал? Я, когда встречала его с Леней, только дивудавалась: неужто, думаю, тоже адвокат?

— Видел я его, — кивнул Артем, посмотрел в окно иДобавил:

— И сейчас вижу. Вон из «мерса» выходит, вместе соСтаросельцевым,

Я тоже в окно выглянула, однако аккуратно, чтобы меня сулицы не могли засечь.

— Что-то мне с ним расхотелось встречаться, —сказала я не очень уверенно. — Они сюда зайдут?

— Нет, зачем? — удивился Артем. — К лифтупотопают. А видеться тебе с ним и вправду ни к чему: морда у Лени злая, видно,жизнь сегодня не радует, от разговоров вряд ли толк выйдет. Да и мне попадет.

Дверь подъезда хлопнула, послышались шаги, потом лифт заработал,а до нас долетел обрывок фразы:

— Надо это немедленно прекратить, — говорил Леня.Интересно, что он имел в виду? Если немного пофантазировать, они, к примеру,хотят прекратить преследование симпатичной особы по имени Елена, котораятаковым преследованиям подверглась со стороны ребят одного авторитетноготоварища по кличке Баклан. Этот самый товарищ может состоять в дружескихотношениях с еще одним авторитетным товарищем по кличке Мухач, хотя оченьвозможно, что они любят друг друга, как кошка с собакой. В первом случае«прекратить» будет нетрудно, во втором — крайне затруднительно. Хотя, может,зря я голову ломаю и Ленина фраза ко мне никакого отношения не имеет.

Лифт замер, хлопнули двери, и все стихло, а я поставилачашку на стол и сказала Артему «спасибо». Он почему-то опять насторожился,посмотрел с подозрением, но до двери проводил, буркнул «привет» и с заметнымоблегчением щелкнул за мною замком.

А я оказалась под дождем, правда, пока я распивала чаи,дождь поутих, но прогулка пешком не доставила мне удовольствия.

Я взглянула на часы, в ближайшем магазине купила бутылкуводки и направилась на свою новую квартиру.

Хозяйка (звали ее Надька) возлежала на диване в компаниипьяного усатого парня лет на двадцать моложе ее, парень храпел, а трезваяНадька пялилась в телевизор и тяжело вздыхала: по второму каналу шел какой-тобесконечный сериал.

— Красиво живут, — заметила она, поудобнееустраиваясь на диване.

Я поставила на стол бутылку и сказала:

— У нас тоже неплохо. Картошка есть? Жрать хочу…

Картошка нашлась, и огурцы к ней тоже, а также хлеб игорчица. Мы сели за стол, будить парня Надька не стала.

— И так на ногах не стоит, только добропереводить. — Покосилась на бутылку и добавила:

— Давай, со свиданьицем.

Мы выпили и принялись закусывать, парень храпел, я задалавопрос, кивнув на спящего:

— Муж?

— Какой, к черту, муж? Сосед. Ходит… Только что с неговзять: что ни день, то пьян до беспамятства. Это тебе не кино… Ох, свихнешьсяот такой жизни.

— Участковый вас часто навещает?

— Не боись, — отмахнулась Надька. — Нашемуучастковому все до лампочки, пьянь подзаборная, вот он кто, с утра зенки зальети спит где-нибудь, чтоб начальство не застукало. Я его жену хорошо знаю, Любка,соседка, учились вместе. Говорит: убила бы… да ведь разве ж толк от этогобудет?

— От убийства? — удивилась я.

— Нет, от разговоров. Взаправду кому ж своего мужикаубивать охота? Хотя есть такие, что и допекут… В общем, живи — не дергайся, исоседи слова не скажут. Тут у всех кто-нибудь да притулился. Вон, напротив,восемь человек живут: граждане кавказской национальности, чем здесь заняты,одному богу ведомо, и никому до них дела нет.

— Да, веселая у вас улица, — кивнула я.

Через некоторое время бутылка опустела, и я отправиласьспать. Комната моя была узкой и темной, метров девять, не больше, крохотноеокно с куцей занавеской. Правда, постель чистая, я легла, блаженно вытянув ногии прикрыв глаза. От тепла и водки меня разморило, и через несколько минут я ужеспала.

Пробуждение было не столь приятным: под окном нещадноматерилась Надька, я выглянула, покачала головой и пошла умываться. Каквыяснилось, скандалила Надька с соседкой, чья курица пробралась в Надькинпалисадник, за что и была схвачена моей хозяйкой и переброшена через забор насвою законную территорию. Пока бабы орали, а куры кудахтали, я доела вчерашнююкартошку и тихо Удалилась через заднюю калитку, направив свои стопы вгостиницу.

Идти туда не очень хотелось, но, чтобы план мой сработал(точнее, не план вовсе, а его слабое подобие), надо было заставить разных людейпобольше двигаться, так что хочешь не хочешь, а есть такое слово «надо».

Возле гостиницы я была около десяти, обежала ее по кругу иустремилась к облюбованной мною вчера двери. Тут меня ждал сюрприз: дверь былазаперта.

— Ну надо же, — обиделась я и устроилась наскамейке неподалеку от входа. Попасть в белы рученьки к суровым ребяткам я непланировала и поэтому соблюдала осторожность, на скамейке провела не меньшечаса, но ничего подозрительного углядеть так и не смогла. Хотя заинтересованныелица могли укрыться в глубине холла или дежурить на этаже, где находился мойномер. «Что ж, — с грустью подумала я. — Придется идти. Надеюсь,Толстяк не оплошает и с меня не успеют содрать всю шкуру».

И я пошла. Надо признать, шла довольно нагло, чего-тонасвистывала и пыталась улыбаться: то есть демонстрировала безмятежность,хорошее настроение и счастливое примирение со всем миром. Администраторша наэтаже отсутствовала, что, с моей точки зрения, было весьма кстати. Площадкаперед лифтом и коридор пустынны, вдали у запасного хода тоже никто не маячил, яшла по длинному ядовито-красному ковру, подбрасывая ключ и размышляя.

Ни одного врага. Выходит, Баклан с Мухачом подружились. Аможет, у моих знакомых из ресторана нашлись дела поважнее, чем меня караулить,дабы свершить надо мною праведную месть.

Я открыла дверь и закрывать ее не стала, для начала решивпроверить: не ждут ли меня в номере. Прошла узким коридором, заглянула вкомнату: ни души.