— Очень мило, — кивнула я, заперла дверь и толькотогда заметила, что включен телевизор. То есть ни изображения, ни звука небыло, так как на кнопочку нажать не поленились, а вот из розетки провод невыдернули. — Так, были гости, — сказала я вслух, абсолютно точнопомня, что телевизор не был включен в сеть, не люблю я телевизор, да и не дотого мне. — Интересно, кто меня посетил, — почесала я за ухом и дажевздохнула. — Хоть бы записку оставили.

Они оставили кое-что занятнее записки, я перегнулась вперед,желая выдернуть провод из розетки, и заметила кровь. Совсем немного, на самомуглу тумбочки. Присела, потрогала это место рукой, а потом суматошно приняласькружить по комнате. Завернула дорожку, встала на четвереньки и еще в несколькихместах смогла обнаружить крохотные подсохшие пятнышки.

— О, черт! — вскрикнула я, потом употребила словопокруче и бросилась в ванную, ощутив, как холодеет спина в дурном предчувствии.

Труп лежал в ванне. Крови почти не было, так, несколькокапель, и выглядел парень совсем не страшно, скорее нелепо: лежит человек вванне полностью одетый, а сверху из плохо завернутого крана на плечо ему тонкойструйкой падает вода.

— Ну надо же! — взвыла я и подошла ближе. Лежал онна правом боку, плечи парня были приподняты, а голова вывернута. Правый високвыглядел крайне неприятно: конечно, я не патологоанатом и даже не следовательсо стажем, но скорее всего именно этим виском парень налетел на острый уголтумбочки. С летальным исходом, как говорится. Я присела на край ванны и потерлалицо ладонью. — Ну надо же, — повторила я обиженно. — Скажи намилость, что мне с тобой делать?

Конечно, парень не ответил, потому что был мертв, и,наверное, еще с вечера. Тот самый Здоровячок из команды Толстяка, мне так и недовелось узнать его имени. «Кто ж мне оставил такой подарок?» — с тоскойподумала я.

В этот момент в дверь постучали, громко и весьма настойчиво.Я замерла, прислушиваясь. Стук прекратился, но удаляющихся шагов я не слышала.Должно быть, желающий попасть в мой номер все еще стоял под дверью. А в скважинеторчит ключ, если человек не дурак, заглянул и понял: хозяева на месте, нооткрывать не желают. Надеюсь, это не администратор гостиницы и не милиция. Аесли все-таки милиция? Кто-то очень остроумный мог подготовить мне сюрприз:дождаться, когда я вернусь в номер, и вызвать милицию. Ненавижу сюрпризы.Толстяку Лене надо срочно вытаскивать меня из дерьма…

Пока я сидела в ванной, человеку под дверью надоело ждать ион ушел, по крайней мере, звук шагов указывал на это. Хотя он мог вернуться, ине один.

— Надо сматываться, — решила я и торопливо собраласвои вещи.

Данная гостиница придерживалась старых порядков: паспорт приоформлении номера оставался у администратора. Вернуть его себе, не сдав номера,я не смогу, а сдать номер, когда в ванной лежит покойник, вряд ли получится.Если я сейчас смоюсь, через некоторое время покойника обнаружат, и милицияначнет разыскивать Кудрявцеву Елену Петровну, то есть меня, а мне придетсясрываться в бега, как два года назад, снова без документов и надежды ихраздобыть. Отличная перспектива.

Пожалуй, следует побеспокоить Леню, пусть он малостьподсуетится и найдет своему дружку более удобное место, чем ванная.

Я шагнула к телефону и торопливо набрала номер Толстяка,моля бога, чтобы он оказался дома. Трубку сняли после третьего звонка, иленивый мужской голос спросил:

— Кого надо? — Не очень вежливо. Такому типу, какТолстяк, грубость не к лицу, это не соответствует внешнему виду. Толстякнепременно должен быть веселым и добрым.

— Леонида Сергеевича, — как можно душевнее ответилая.

— А кто его спрашивает?

— Знакомая, очень хорошая знакомая. Он будет рад… Тут втрубке возник другой голос, мягче и много приятнее, я бы сказала,интеллигентный голос:

— Слушаю.

— Правильно делаешь, Толстый, а теперь не толькослушай, но и соображай, и, пожалуйста, побыстрее, потому что у меня в ваннойтруп, и в любой момент сюда может кто-нибудь заявиться. К примеру, менты.

— Кто это? — вроде бы растерялся Леонид Сергеевич.

— Это я, почтальон, с толстой сумкой на ремне и прочимиатрибутами. Пожалуйста, поторопись. Мне не нравятся трупы.

— Какой труп? — вдруг рявкнул он. — Что тынесешь?

— Труп твоего дружка, того, что немногословен, высокростом и широк в плечах, то есть был немногословен, сейчас он уже вовсе ничегоне скажет. О том, каким образом он оказался в моей ванной, я понятия не имею.

— О, черт! — совсем неинтеллигентно выругался Леняи тут же спросил:

— Откуда ты знаешь номер моего телефона?

— Из справочника, он зарегистрирован.

— А… — начал он, но я перебила:

— Вопросы не по существу. Очень прошу, Толстый,шевелись, — и повесила трубку. Теперь надо сматываться, не хватало только,чтобы меня здесь застукали рядом с трупом.

Я осторожно открыла дверь и выглянула в коридор. Пусто. Ксожалению, это еще ничего не значит. Я выскользнула из номера, заперла дверь, аключ сунула в карман. Потом быстро, но стараясь не производить лишнего шума,направилась к пожарному ходу, спустилась по лестнице и вышла в холл. Никто непытался меня остановить, честно скажу, это порадовало.

Дышать я начала только на улице, быстро пересекла дорогу итут услышала автомобильный сигнал. Повернула голову и смогла заметить стоявшуювозле тротуара, прямо под знаком «Стоянка запрещена», видавшую виды «девятку»вишневого цвета, а потом и честнейшее лицо ее хозяина: он как раз приоткрылдверь и махал рукой, давая тем самым понять, что мне следует присоединиться кнему и при этом поторопиться.

Я так и сделала, впорхнула на переднее сиденье, хлопнуладверью, и мы мгновенно тронулись с места, вливаясь в поток машин.

— Привет, герой, — растянула я рот до ушей в самойблагожелательной улыбке. — Как дела?

— Не очень.

— Что так?

— Не везет, наверное.

— Куда мы едем? — догадалась спросить я.

— Подальше от гостиницы, разве ты не этого хотела?

— Вообще-то я хотела подышать свежим воздухом.

— Дыши глубже, на тот случай, если окажешься в тюрьме —там со свежим воздухом проблемы.

— С чего бы это мне в тюрьме оказаться? — искреннеудивилась я.

— Причин, по-моему, больше чем достаточно.