Да, кот сражался – с таким же здоровенным, как и он сам, дымчато-серым волком. И поначалу удача целиком и полностью была на его стороне: первым же хлестким ударом когтистой лапы коту удалость в кровь располосовать ненавистную волчью морду – еще бы чуть-чуть, и противник остался бы без глаза! Ответное же клацанье зубов прозвучало практически вхолостую: наградой врагу стал лишь клок черной шерсти в слюнявой пасти.

Пока дезориентированный волк брезгливо отплевывался, кот снова успешно атаковал – распорол неприятелю неосторожно выставленную вперед лапу, на которую, запоздало отпрянув, тот тут же болезненно припал… Но дальше везение отчаянному черному бойцу уже будто бы начало изменять.

Поврежденная лапа если волка и замедлила, то несильно – прыжок его был невероятно стремителен: вот только что противников разделяло с дюжину шагов – и уже они рядом. От вражьих клыков кот снова худо-бедно увернулся, но вовсе уйти от столкновения не успел: сокрушительно ударив с разбега плечом, серый злодей попросту опрокинул его на землю. Ловко перекатившись через спину, черный удалец снова вскочил на все четыре – и тут-то и отведал волчьих зубов. Укус пришелся в бочину и был страшен – кот истошно заорал от боли и лишь чудом вырвался. На отходе отмахнулся растопыренной пятерней, но на этот раз когти лишь безвредно скользнули по серой шкуре. Волк же не отступил – насев, хватанул оппонента за спину, чуть пониже холки, приподнял в воздух и хорошенько встряхнул. Кот лихорадочно задрыгал лапами, уже понимая, что едва ли спасется – и тут судьба, как видно, над ним смилостивилась: он и сам не знал, куда и чем попал противнику – бил-то не глядя – но, вероятно, в какое-то уязвимое место. Может, в нос, может, в горло, а может, просто по уже нанесенной ране. Как бы то ни было, волк охнул и ослабил хват, позволив жертве высвободиться.

Опомнился серый злодей споро, однако потрепанный кот среагировал еще быстрее. Нет, он уже не контратаковал – наоборот, стремглав припустил прочь, должно быть, рассудив, что с него довольно…

А Иван открыл уже свои собственные глаза.

Какое-то время сон его еще не отпускал: юноша никак не мог сообразить, где находится, как сюда попал и что здесь делает. А затем справа что-то звонко лязгнуло, дыхнуло ночной свежестью – и над Иваном возникло смутно знакомое лицо – наискось перечеркнутое четырьмя глубокими кровоточащими порезами – алая струйка сбегала с них вниз по скуле.

– Ты как, герой? – услышал юноша заботливый вопрос.

– А вы кто? – вытаращился на окровавленное лицо Иван.

– Так крепко уснул, что теперь своих не узнаешь? – хмыкнули ему в ответ. – Это же я, Серый! Ну, Сергей!

– А-а… – протянул юноша, признав наконец психа-мотоциклиста. – Ты весь в крови! – сообщил он ему затем, почему-то отринув вежливое «вы». – Снова авария?

– Да нет, просто пришлось тут кое-кого поучить уму-разуму, – бросил Сергей. – Да за меня не переживай: на мне все заживает, как на… Хорошо, в общем, заживает! Сам-то цел? А то Баюн чисто колыбельной мог и не ограничиться – с него станется и коготком контрольно полоснуть…

– Вроде цел… – прислушавшись к себе – и не уловив в организме особого дискомфорта, помимо легкого шума в голове – выговорил юноша. – А кто такой Баю… Стоп! – подорвался он, не договорив: вспомнил наконец, чем занимался до того, как уснуть. Обернулся налево: Маши рядом не было. – А где Жар-Птица?! – в панике спросил он. – И сколько сейчас времени?!

– Да тут она, тут, – как-то не обратив внимания на второй вопрос, успокоил его мотоциклист. – На улице возле машины лежит, спит – причем здоровым пьяным сном, а не колдовским наведенным, как некоторые! Чем ты ее так накачал, что теперь не добудиться?

– Абсентом с шампанским, – на автомате ответил Иван.

– Месье знает толк в извращениях, – с ухмылкой покачал головой его собеседник.

– Идея была Милены, – зачем-то поделился лаврами с недавней напарницей юноша.

– Милена? Это ты не про мавку, что у Яги ошивается? – уточнил Сергей.

– Ну да, про нее…

– Тоже мне, нашел помощницу! – презрительно поморщился мотоциклист. – Не мог меня вызвать? Уж я бы такого ни в жисть не допустил!

– Какого – такого? – ушел от ответа Иван – рассказывать, как отдал подарок Сергея первому встречному, ему не хотелось. Даже несмотря на то, что зажигалка все равно не сработала, когда бомж от нее прикурил.

– Ты еще не понял? Подловили тебя! – принялся между тем растолковывать мотоциклист. – Кот Баюн подстерег – известный мерзавец! И почти увел твою Жар-Птицу – хорошо, что я… скажем так, удачно мимо проходил…

– Кот Баюн – это такой большой и черный? – сообразил тут юноша.

– Ну да, когда в своем истинном облике – как раз такой. А ты что, его видел? Ты же вроде спал!

– Во сне и видел! А ты, получается… – перед мысленным взором Ивана сам собой вырос второй из противников приснившейся ему битвы.

– Серый Волк я, кто же еще! – охотно подтвердил его догадку собеседник. – Ладно, хватит болтать! – одернул он затем то ли сам себя, то ли собиравшегося уже задать новый вопрос юношу. – Грузим Жар-Птицу в машину – пока она там не простудилась на сырой землице! – мотоциклист подался назад, давая Ивану возможность выбраться из автомобиля.

Что юноша и сделал.

Как и говорил Сергей – ага, Серый Волк! – Маша лежала слева от такси и, сладко посапывая, спала. Нагнувшись над девушкой, Иван кое-как подхватил ее на руки – не такой уж и легенькой она, к слову, оказалась, даром что будущая Жар-Птица! С помощью мотоциклиста – тот, правда, действовал одной рукой – правой, левая у него, как заметил юноша, висела плетью – он запихнул Машу в салон, усадил на заднее сиденье и пристегнул ремнем безопасности.

– Ну все, теперь – к Яге! – обронил Серый, когда они управились.

– Ты вроде тогда говорил, что мне лучше к Кащею обратиться? – припомнил Иван. – Хотя пропуск почему-то к Яге дал.

– Пропуск? – будто бы с легким недоумением переспросил Волк. – Как бы то ни было – о Кащее забудь, – отмахнулся затем.