Но не будем расстраиваться раньше времени.

На улице немного похолодало, так что я надела джинсы иудобные босоножки, а также легкую курточку. Кто его знает, как меня тамвстретят, нужно быть готовой к поспешному бегству, а посему одеться удобно.

Выйдя из подъезда, я машинально огляделась по сторонам. Наулице было тихо. Ничто не показалось мне подозрительным, вот только не та ливчерашняя «девятка» цвета «баклажан» заворачивает за угол? Я мигнула, потомпротерла глаза и решила, что мне показалось. Очень удобная страусиная позиция,но слишком много забот на меня навалилось в последнее время, бедная головаскоро лопнет. Так что будем решать задачи в порядке их поступления. В концеконцов, та «девятка» мне пока ничего плохого не сделала, так что выбросим ее изголовы и сосредоточимся на неизвестной Ларисе.

Я вышла из метро и пошла по Гражданскому проспекту. Домдвадцать два оказался обыкновенной блочной девятиэтажкой, слегка, конечно,запущенной, но в меру. В парадной не было никакого кода и тем более домофона. Содной стороны, это меня обрадовало, поскольку облегчало мою задачу, с другой —несколько насторожило, потому что ни один серьезный человек не поселится в нашебеспокойное время в таком доме.

Я совершенно ничего не знала о Ларисе, кроме того, что онаприложила руку к аварии, в которой пострадал Андрей Удальцов, но все равносклонялась к мысли, что неизвестная Лариса — не просто мелкая уголовница, с нейвсе обстоит гораздо серьезнее.

Квартира девяносто семь находилась на шестом этаже, есливерить табличке на двери парадной. Лифт не работал, зато у меня было времяподумать, пока тащилась на шестой этаж.

Но ничего толкового я не надумала, то есть совершенно непредставляла, как представлюсь этой самой Ларисе и что ей скажу. «Здрасте, вампривет от Андрея, которого вы скинули с обрыва»? Не годится. Или так: «Вы меняне знаете, но я — девушка Романа Лазарева. Именно я должна была сидеть рядом сним в той машине. Я, как видите, жива и здорова, так вот, не скажете ли вы,куда делся Роман?» Это тоже не годится, потому что Лариса опасна, очень опасна,а я никак не могу настроиться на нужный лад.

В конце концов от полного бессилия я решила, если откроетженщина, спросить Витю Сидоренко. Я ведь даже не знала, как эта Ларисавыглядит, надо думать, она достаточно молода и привлекательна, иначе Андрей нестал бы… Тут я совсем запуталась, потому что понятия не имела, как выглядит самАндрей. Может, он сам урод какой-нибудь… Впрочем, в данном случае это нискольконе должно меня волновать.

От души понадеявшись на то, что Лариса тоже понятия неимеет, как я выгляжу, я нажала кнопку звонка. Долго не открывали, потом наконецпослышались шаркающие шаги и дверь отворили, не спрашивая. На пороге стоялзаспанный мужичок в застиранной майке, тренировочных штанах и тапочках на босуногу. Само по себе зрелище это меня не удивило — ну, позднее утро, человек усебя дома, лето опять же.

— Ну? — весело спросил мужик, глядя на менядовольно доброжелательно.

— Мне бы Ларису… — промямлила я, чувствуя себя полнойдурой, ведь дядька спросит, какую Ларису, а я даже фамилии ее не знаю.

— Ну заходи! — с готовностью предложил мужик, и япорадовалась.

Сейчас наконец кое-что прояснится. Однако, войдя в квартиру,я ощутила легкое сомнение. Совершенно ничто не показывало, что тут живетженщина. Да что это я, никакая женщина не то что тут не жила, а и вообще дажеблизко к этой квартире не приближалась.

Квартирка, судя по всему, была однокомнатной, во всякомслучае, в крошечную прихожую выходило всего три двери. Я прикинула: ванная,туалет и жилая комната. Прямо напротив входной двери был маленький светлыйкоридорчик, который заканчивался кухней. Прихожая была довольно убогой, обоизасаленные, коврик перед дверью продранный. Из кухни торчал край обшарпанного столаи один табурет. Занавесок на окнах не было. Так, кажется, пора уходить.

— Так где Лариса-то? — с досадой спросила я.

— Нету! — радостно ответил мужик. — Нетуздесь никакой Ларисы!

— А чего звал тогда? — рассвирепела я. — Уменя время не казенное!

— Ну… — расстроился дядечка, — ты такая сердитая.Пойдем посидим, поговорим…

Между делом он теснил меня от двери. «Маньяк! —запоздало испугалась я. — Сейчас заманит в комнату, привяжет к кровати иначнет издеваться… А потом убьет…»

Я шарахнулась в сторону, намереваясь дорого продать своюжизнь, но мужичок смотрел так умильно, что я невольно рассмеялась. Совершенноон не был похож на маньяка, хотя маньяков я в своей жизни пока ни разу невидела, бог миловал.

— Ну, так не будешь убегать, поговорим? — снадеждой спросил мужичок.

— А у тебя точно Ларисы нету? — настороженноспросила я.

— Сама смотри! — Он распахнул дверь в комнату.Комната была пуста, не считая старенькой раскладушки, которая стыдливо жалась вуголке.

— Да, действительно, — согласилась я, —кажется, меня неправильно информировали. Но, может, ты знаешь, где ее искать?

— Так я же тебя как раз призываю поговорить, а ты нехочешь! — обиделся мужичок.

— Ладно, идем на кухню!

— Чудненько! — Он засуетился. — У меня и пивоосталось…

Пиво, которое я согласилась выпить исключительно дляразговора, оказалось дешевым и теплым, потому что на улице было жарковато, а накухне, кроме обшарпанного стола, двух старых табуреток и загаженной газовойплиты, ничего не было.

— Так и живешь? — вздохнула я. — Давнопьешь-то?

— И ничего я не пью! — вконец разобиделсямужик. — Пива только с утра чуток принял. А так я — кремень! Только попраздникам. И с радости. Радость у меня нынче великая — я со своей кобройразъехался!

— С женой, что ли? — лениво полюбопытствовала я.

— С ней! — энергично подтвердил мужик. — Сней, с гадюкой ядовитой, пилой несмазанной.

— С бабой справиться не мог? — подзудила я.

— Попробуй с ней справиться, когда там еще теща! —надулся мой собеседник. — Это никаких нервов не хватит. Утром встаешь —она скрипит, вечером с работы приходишь — она скрипит. В выходной пива выпьешь— она скрипит, собаку завел — они ее выгнали!

— Собаку жалко, — посочувствовала я.

— Да! Ну я тогда рассердился, конечно, поскандалил, тещупобил маленько. Она к участковому Василию Степанычу, тот, конечно, делозаводить не стал, но застращал меня, что посадить эти заразы запросто могут.Тогда я как рассудил? Раз они меня посадить хотят, стало быть, без менянастроились жить. С другой стороны, мне на зоне делать нечего, лучше голым —босым, да на воле. Собрал я документы, белья смену у тещи выпросил, сказал, чтов баню иду. Тут как раз получка, я первый взнос за квартиру и отдал.