– Ты что же думаешь, что со мной так можно поступать? Ты что о себе вообще возомнил, а? Я ведь тебе велела все докладывать! Все! А ты убийство утаил… – Женщина стояла спиной к камере, так что мы не могли видеть выражения ее лица, но по голосу, а также по тому, как скукожился отчитываемый ею мужик, хорошо могли себе его представить.

– Светлана Андреевна. Но ведь… Я посчитал… Зачем вам об этом знать?

– Короче, так, слушай сюда, – Котова понизила голос.

– Звук прибавь, – шикнула я Ганину.

– И так на максимуме, – отозвался тот.

Я напрягла слух, боясь пропустить что-то важное. Не скрою, воображение уже нарисовало признание в убийстве Ольшанской или на худой конец Джона Кеннеди. Совсем в крайнем случае могла бы и выигрышную лотерейную комбинацию назвать или рассказать, где спрятано золото партии. Но… чуда не произошло.

– Мне нужно знать все, что угрожает моему мужу уголовкой. Поэтому ты все расскажешь. Только… – Женщина прислушалась. – Кажется, он идет. Короче, не здесь! На нашем месте после обеда. И не опаздывать!

* * *

– Так! Это все когда было? – Вскочив на ноги, я задела бедром стол. Тихонько скрипнув, тот ощутимо качнулся. Белоснежная, тончайшего фарфора чашка, обиженно звякнув, упала на бок, выплеснув содержимое на скатерть. На нежно-голубом полотне в опасной близости к ноутбуку образовалось кофейное озеро. В другое время я бы, скорее всего, даже залюбовалась натюрмортом, но не сейчас. Спасая дорогую технику, я захлопнула крышку и схватила ноут в руки.

– Караул! Все пропало! – рассмеялся Илья, наблюдая мои метания.

– Не понимаю, почему тебе весело? – Я даже не пыталась замаскировать неудовольствие – щадить чувства Ганина совсем не хотелось. Зато очень хотелось устроить ему разнос. В былые времена так бы и поступила, но теперь… Все же не зря говорят, что нельзя мешать работу с личными отношениями.

Илья знал меня достаточно хорошо, чтобы догадаться о бушующих в душе страстях. Но этот парень умел укрощать не только взбесившиеся автомобили.

– Тиши-тише, – проговорил он, поднимая вверх руки. – Ничего, ровным счетом ничего не произошло. Ну сама посуди, не могли же мы сутки не спать и только в экран пялиться.

– Могли, – упрямо топнула я ногой, отчего серебряные шармы на обхватившем лодыжку браслете тихонько звякнули. – Нужно было по очереди следить, тогда бы…

– Да брось, – на лице Ганина заиграла довольная улыбка, – согласись, наше с тобой занятие куда приятнее и интереснее.

При воспоминании о минувшей ночи мои щеки залились густым румянцем. Этого еще не хватало, Тарелкина, краснеешь, как школьница на первом свидании. Сделав глубокий вдох и выдох, а потом еще один, и еще, и еще, я наконец вернула себе способность мыслить трезво.

– Ты прав. В конце концов, таинственный мужик и Котова договорились встретиться после обеда. Так что время у нас в запасе имеется. Если только…

– Если только что?

– Если только они уже не покинули дом, умчавшись каждый по своим делам, тогда нам их в жизни не найти.

– Ой, не нравится мне, к чему ты клонишь, – скривился Илья.

– Да брось. А зачем тогда вообще было затевать эту слежку?

– Не поверишь, этот вопрос я задаю себе ежечасно.

– Ты опять?

– Все-все, шеф, – Илья поднял руки в знак капитуляции. – Но я бы на твоем месте не сильно надеялся. Муж и жена – одна сатана. Возможно, Котова тоже не отказывает себе в маленьких земных радостях. Может, они просто о любовном свидании договорились.

– Что-то не очень похоже.

– Ой, я тебя умоляю. Мало ли кто как развлекается? Чисто секс, и ничего больше. В конце концов, это очень удобно – мужик всегда под боком, опять же жалованье получает, зависит от нее. Классическая история.

– Типа как у нас, да? – это вырвалось само собой. До того даже, как я успела подумать. Илья, кажется, обиделся.

– У нас другое, – тихо произнес он и пристально посмотрел мне в глаза.

Смутившись, я отвернулась и произнесла делано небрежным тоном:

– В любом случае за неимением иных вариантов предлагаю присмотреться к этому парню.

– Чем бы дитя ни тешилось, – пожал плечами Ганин.

* * *

– И все-таки ты сумасшедшая, – в который раз произнес помощник.

Слова – ничто, все решает контекст. Одна и та же фраза, произнесенная с разной интонацией, и смысл имеет разный. Сказанная с восхищением, она наделяет адресата особыми качествами, намекает на его оригинальность, необычность, непохожесть на других. Произнесенная со злостью, с презрительным прищуром глаз, превращается в намеренное оскорбление. Что до Ильи, то он произнес эту фразу спокойно, без эмоций, просто констатировав очевидный факт. В конце концов, у каждого свои недостатки. Как говорится, в день психического здоровья на Земле поздравлять некого.

Мы сидели в машине напротив въезда в престижный коттеджный поселок, высокий забор которого защищал народ от его преданных слуг. Злые языки поговаривали, правда, что все ровно наоборот, но тут, что называется, от угла зрения зависит. Спрятанный в густой лесной тени автомобиль не был заметен с дороги, так что мы практически не рисковали. Иное дело потом – на трассе затеряться труда не составит, но до нее еще надо добраться.

– Кажется, началось, – пробормотала я, тыча пальцем в экран телефона, на котором мелькала крошечная, но узнаваемая фигурка. – И все же она хороша! – совершенно искренне восхитилась я. – Ты посмотри, какая спина! Ровная, как у балерины. Горделивая осанка, что ни говори! Порода! Сразу видно губернаторскую дочь. А фигура! Для матери пятерых детей… Да что там, даже если бы она никогда не рожала, и то повод для зависти.

– Не прибедняйся, – Илья бросил беглый взгляд на экран. – Ты лучше!

– Господи, да я ж не про это. Хотя, не скрою, приятно. Просто не понимаю, чего этому Котову надо было? Зачем ему наша Ольга? При такой жене иметь на стороне любовницу…

– Это типаж такой, – пожал плечами Ганин. – Таким хоть Джоли в жены, все равно на сторону смотреть будут.

– Угу, – я кивнула. – Так, смотри-смотри, она выезжает. Вон-вон ее автомобиль, – я ткнула пальцем в сторону роскошного «Кадиллака», покидавшего территорию коттеджного поселка. – Следуй за ней! – Приказ вырвался сам собой. – Прости. – Я смешалась, поймав укоризненный взгляд Ильи.

Выбросив из-под колес фонтан прелых листьев и хвои, машина покинула лесное убежище и вывернула на асфальт. Здесь, на пустой дороге, в стороне от оживленной магистрали, мы были как на ладони. И хотя мы старались сильно не сближаться с Котовой, держаться на большом удалении тоже было опасно – до трассы всего ничего, а там мелькнет хвостом золотая рыбка, и ищи ее потом, свищи.

Зря я опасалась – на этом этапе судьба нам благоволила, так как берегла удары на потом.