– Ну одно мы точно знаем – отец не Котов. Я проверяла.

– А как было бы хорошо – одной тайной мень… – начал было Илья, но, увидев мое лицо, тут же осекся. – Прости, я не в этом смысле. Боишься?

– Что вот-вот объявится папаша Андрюшки и предъявит на него свои права? Еще как!

– Зря… Раз за столько лет не предъявил, думаю, уже и не предъявит.

– Твои бы слова да богу в уши. – Рука сама потянулась за «розочкой», но замерла на полпути, остановленная тоненьким голоском разума. Напомнив себе, что попа-орех и слоеные цветы несовместимы, я оставила идею попробовать собственное творение. Потом же и вовсе стало не до того…

«Дзинь» – жалобно тренькнула чашка. Вот только я держала ее в руках, собираясь сделать глоток, а теперь в руках осталась лишь тоненькая изогнутая ручка, украшенная витиеватой завитушкой. «Дзинь» – отозвался кофейник, расколовшись надвое, и я с удивлением наблюдала, как на белоснежной скатерти расплывается коричневое пятно. Кажется, это уже традиция.

– Ложись, – закричал Илья. В ту же минуту он кинулся вперед и сшиб меня со стула, повалив на пол.

– Ты чего? Больно же, – сделала я слабую попытку пошевелиться, но Ганин был сильнее. А в следующую секунду я уже и сама поняла, что в моих интересах не двигаться. Металлическими пчелами свистели над головой пули, одна за другой взрывая то дерево резных перил, то камень кирпичной кладки.

– Ты цела? – поинтересовался Илья, слегка приподнимаясь на локтях и тревожно вглядываясь в мое лицо.

– Вроде да, – неуверенно пробормотала я, прислушиваясь к ощущениям в собственном теле. Но ничего, кроме животного ужаса, не ощутила.

– Двигаться можешь?

– Куда ж денусь.

– Тогда поползли. – Мужчина быстро перекатился на спину, затем снова перевернулся на живот и проворно (только позавидовать можно) пополз по-пластунски в сторону входа в дом. Я последовала его примеру, хоть и не так резво.

– Быстрее, – возле самого входа Илья остановился, галантно пропуская даму вперед – нашел тоже время для этикета. Впрочем, уже в следующее мгновение я поняла, что то была не просто вежливость. Встав на четвереньки, Ганин подхватил меня под мышки и буквально втолкнул в дом, фактически закрыв своей спиной от снайпера.

То ли судьба в тот день ему благоволила, то ли киллер нам попался доморощенный, а может, просто Илья не был его целью, только свой шанс убийца упустил – быстрый, а затем и более тщательный осмотр показал отсутствие каких-либо повреждений. Как говорится, отделались легким испугом и разбитым сервизом.

– Ариночка, душа моя! – Андрюша распахнул объятия и вытянул губы, явно готовясь к поцелую.

– Ой, только давай без этого! – Я скривила недовольную гримасу. – В конце концов, я давно не в тусовке и забыла все правила игры – наверняка где-нибудь налажаю, поэтому давай опустим все эти «как я соскучился» и «мне тебя так не хватало». Перейдем сразу к делу.

– Не вопрос! – Андрей ничуть не смутился. Он откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди и обратился в слух. Эта опытная «прачка», перестиравшая тонны грязного белья звезд, понимала – мяч на моей стороне. Я обещала ему бомбу, и я слов на ветер не бросаю. Поэтому даже если бы я сейчас достала ведро дерьма и вылила его на Андрея, он бы стерпел – в конце концов, сколько такого в его карьере уже случалось.

Встречу я назначила в том же самом ресторане, где когда-то вела переговоры с Котовым. Во-первых, мне показалось это символичным, во-вторых, где еще встречаться с Плаховым, как не в принадлежащем ему заведении?

Быстро, без лишних сантиментов изложив суть дела, я протянула Андрею флешку:

– Здесь все. Сделаешь?

– Шутишь? Конечно! Но ты гарантируешь, что все сказанное тобой правда?

Я пожала плечами:

– Тебе-то какая разница? Вали на меня. Я разрешаю.

– Тоже верно. – Плахов усмехнулся.

– Да, и вот еще что… – наклонившись вперед, я пристально посмотрела Андрею прямо в глаза, – если передумаешь… Ну мало ли… У меня ведь и еще копии есть, пойду к твоим конкурентам. Уж они-то, уверена, свой шанс не упустят. На худой конец солью в интернет.

– Передумаю?! – Андрюша оскалил в улыбке мелкие кроличьи зубки. – С чего бы вдруг?

– Ну мало ли, вы ведь с ним друзья. – Я рассмеялась, понимая смехотворность этого утверждения, – в Андрюшиных кругах понятия дружбы не существовало. Им подменялись такие понятия, как «нужные люди», «важные люди», «рейтинговые персоны» и «VIP».

– Платон мне друг, но истина дороже, – высокопарно провозгласил Плахов, снимая очки и протирая их вычурным кружевным платком с вышитой в уголке монограммой «АП».

– Мне ли не знать, – усмехнулась я.

– Кто старое помянет… – фальшиво рассмеялся Андрей, но быстро осекся, наткнувшись на мой полный презрения взгляд.

– Ладно-ладно, – суетливо пробормотал он, отводя глаза. – Но ты уверена, что не хочешь сама выступить?

– На все сто!

– Эх, – он сокрушенно покачал головой. – А какой был бы эксклюзив – Арина Тарелкина после стольких лет молчания снова на ТВ, чтобы…

– Да-да-да, я смотрю, ты уже закусил удила. Слюной только все не закапай, – не смогла удержаться я от ехидного комментария. – Что? Готов прямо сейчас дать сенсацию в эфир? Впрочем, я не против. И чем скорее, тем лучше.

– Заметано. Уж я тебя не подведу, ты знаешь. Одного только не пойму – на кой это все тебе? Ведь не просто же так ты о старом друге вспомнила?

– Хитро, – рассмеялась я, – очень хитро. Ты, Андрюшенька, как всегда, в своем репертуаре, да? Я тебе палец показала, а ты на руку покушаешься. Ну уж нет, дружок, живи с этой тайной как сможешь. Ничего я тебе больше не скажу. И так жирно.

– Эх, – вздохнул Плахов, не слишком, впрочем, огорчившись. – Но, как говорится, и на том спасибо. Сама-то как?

– Твоими молитвами. – Я скривилась и посмотрела Андрюше прямо в глаза.

Тот взгляд выдержал – сказывалась ТВ-закалка.

– Арин, – он вздохнул, – ну чего ты? Работа у меня такая, да и тебе грех жаловаться. Вон я тебе какую рекламу делаю и за здорово живешь. Ты знаешь, сколько желающих на твоем месте оказаться? Да у меня очередь из звезд, умоляющих снять о них хайповую передачу. Некоторые себе специально скандалы выдумывают, целые конторы нанимают, а тебе все так достается – даром.

– Благодетель ты мой! – Чтобы не видеть довольного Андрюшиного лица, я отвернулась к окну. Сидевшая на тротуаре кошка, склонив голову набок, с меланхоличным спокойствием наблюдала за нами. Интересно, о чем она думала? О том ли, что эти странные двуногие существа так и не притронулись к заказанному блюду? Или о жадности местных поваров, уложивших два тоненьких, просвечивающих ломтика говядины на огромную, словно колесо, тарелку? Или о том, как… Впрочем, додумать за полосатое создание я не успела – оно вдруг навострило уши, сделало стойку, округлило глаза и принялось медленно красться в сторону опустившегося неподалеку голубя. Сизокрылый, не подозревающий о нависшей над ним угрозе, продолжал спокойно прогуливаться по тротуару, словно пенсионер по набережной в Сочи.