– Развлекаемся? – насмешливо поинтересовался начальник службы безопасности Котова, лениво перекатывая во рту жевательную резинку. – Все-таки неймется вам, да? – И хотя его голос звучал спокойно и даже доброжелательно, я явственно чувствовала исходящую от него угрозу. Скорее интуитивно. Наверное, что-то подобное чувствует мирно пасущаяся антилопа при приближении крадущегося на мягких лапах тигра. Она еще не видит его, но уже чувствует, замирает, прислушивается, готовится к бегству. В нашем случае «тигр», правда, был вполне осязаем – при желании я легко могла посчитать каждую полоску на его бархатистой спинке.

– Мужчина, а вы кто? И что вам надо? – Я с удивлением посмотрела на Илью. Вот уж не ожидала. Сама сразу была готова слиться.

– Да вот она прекрасно знает, – хищно оскалясь, проговорил Андрейчук и кивнул в мою сторону. Он наконец покинул салон и теперь стоял, грозно нависнув над машиной.

– Ты что-нибудь понимаешь? – изобразил удивление Ганин. Он спокойно закрыл окно, открыл дверь, вышел из автомобиля и, неторопливо обойдя его, распахнул пассажирскую дверь. Я приняла приглашение – вложила руку в широкую ладонь и грациозно, словно кинозвезда на красную дорожку, ступила на неровный, тут и там тронутый трещинами асфальт. Доверившись Илье, взяла его под руку и все той же походкой кинодивы (от бедра и гордо вскинув голову) зашагала рядом.

– Куда мы идем? – прошипела я сквозь зубы, не поворачивая головы.

– В гостиницу, – так же тихо ответил Ганин, растянув губы в широкую улыбку.

Возможно, это было не самое удачное решение, но точно единственно возможное в предложенных условиях. Мы даже сняли номер и провели несколько минут в этом царстве разврата и антисанитарии, пока не убедились, что те, из-за кого мы здесь оказались, скрылись в неизвестном, увы, направлении.

– Думаешь, она с самого начала нас раскусила? – поинтересовалась я у Ганина, с тоской наблюдая, как роскошный «Кадиллак» Светланы Котовой покидает парковку убогой гостиницы.

– Нет, блин, – яда в голосе Ильи хватило бы, чтобы отравить роту солдат, – они тут регулярно встречаются. Самое место для депутатши, сама посуди.

И хотя в глубине души я признала его правоту, перед уходом все же навела справки у администратора. Как и следовало ожидать, тот никогда не видел ни Котову, ни Андрейчука. Думаю, случись в их гостиницу залететь подобным «птицам», уж он бы не забыл. Сомнений не оставалось – мы позорно сели в лужу. И хорошо, если только это – из головы никак не шел взгляд начальника котовской службы безопасности. Стоило закрыть глаза, и я ощущала тонкий и свежий, весьма недурной, аромат его лосьона – боюсь, этот запах навсегда теперь будет связан у меня с ощущением опасности.

* * *

Предчувствия меня не обманули. Уже на следующий день произошли события, перевернувшие мою жизнь, а вернее, едва ее не оборвавшие. Но обо всем по порядку.

Утро не предвещало ничего необычного. Все началось как всегда – с сытного завтрака и просмотра кадров скрытой камеры из особняка Котова.

В тот день я порадовала Илью «розочками» из слоеного теста и яблок. Пласт готового теста (каюсь, но я действительно пользуюсь покупным) я разморозила буквально за полчаса, после чего, пока Ганин умывался, тонко раскатала и нарезала длинными лентами шириной примерно 5 см. Яблоки нашинковала тонюсенькими пластами на овощерезке и уложила внахлест на тестяные полоски, ярко-красной каемочкой кверху, смазала сливочным маслом, посыпала сахаром, после чего просто скатала в рулетики и поместила их в форму для маффинов. Во время выпечки «розы» раскрыли свои бутоны, явив мне и миру прекрасное зрелище.

– М-м-м, – промурлыкал от удовольствия Илья, подходя сзади и обнимая меня за талию. – Даже неловко, это ведь я должен тебя осыпать цветами, а не наоборот.

– Успеешь еще, – пробормотала я, пряча довольную улыбку. – Куда ты! – Я ударила мужчину по руке. – Дождись завтрака. Сейчас кофе будет готов. – Я убавила огонь под туркой, добавила в нее щепоть кардамона и корицы, сбрызнула вишневым сиропом. Какой бы совершенной ни была кофемашина, никогда в своем мастерстве она не сравнится с влюбленным в дело человеком. Поэтому, если позволяет время, я всегда предпочитаю собственноручно приготовленный напиток.

Чуть позже, когда мы, уютно расположившись за круглым столом на террасе, пили ароматный кофе вприкуску с яблочными «розами», встречая восходящее над горизонтом солнце, я неожиданно поймала себя на ощущении полного и всеобъемлющего счастья. Но, как это часто у меня бывает, тут же устыдилась и погасила чувством вины перед отсутствующими – в конце концов, разве вправе я так радоваться вдали от любимых? Разве не должна испытывать по ним тоску? Разве не обязана скучать и страдать из-за разлуки?

– О чем задумалась? – поинтересовался Илья, бесцеремонно вторгаясь в мои мысли.

– Так, ни о чем. – Я улыбнулась. – Просто…

– Все головоломки свои детективные решаешь?

– Да чего их решать? – Я пожала плечами. – Слишком мало исходных данных. А без них… все мои размышления не более чем гадание на кофейной гуще. – Я перевернула чашку, повертела ее в руках, наблюдая за тем, как спитой кофе расплывается по фарфору, – словно и впрямь надеялась найти ответы на свои вопросы в его причудливом узоре. – Эх, если бы нам удалось узнать, о чем там Котова с Андрейчуком встречались.

– Зачем, – машинально поправил Илья.

– О чем, – стояла я на своем. – Они встречались явно о чем-то.

Ганин пожал плечами.

– Все же настаиваю на любовном свидании, иначе почему нельзя поговорить дома?

– Откуда ж мне знать? Конечно, все может быть, но тогда… А действительно, что тогда? Согласись, невероятно странная история. Я уверена, на все сто процентов… ну хорошо, на девяносто девять, что именно депутат виновен в смерти Ольги. А если не он, так его жена.

– Почему?

– Ну а кто еще? Сам посуди. Кому могла помешать Ольшанская?

– Мало ли? – пожал плечами Ганин. – Что, если Котов не единственный ее любовник? Тот факт, что нам не удалось установить личности прочих, не говорит об их отсутствии. Ты так не думаешь?

– Не знаю… – Я задумчиво накрутила выбившуюся из «конского хвоста» прядь на палец. – Может, ты и прав, но ведь… Тут же не просто роман, тут еще и ребенок… А это, согласись, совсем другая история и мотив. Ребенок – это уже не просто скандал. Это будущий возможный наследник весьма немаленького депутатского состояния. Уж не говоря об алиментных обязательствах. Кстати, – без всякого перехода переключилась я, – про алименты. Про отца Андрея так ничего не удалось узнать?

– Нет, – Илья виновато склонил голову, – ничего. Пустота. Тайна за семью печатями, папашу словно ластиком стерли. Как говорится, в графе «отец» прочерк.

– Очень странно… – покачала я головой. – Зная Ольгу… Не нужно ли нам ждать сюрприза с этой стороны?

– Все может быть, – задумчиво пробормотал Ганин.