надеюсь! — ответил я, перекрикивая шум множества нетрезвых голосов.

— Ты... Ты... — Лилит не могла подобрать подходящих слов, чтобы выразить свои мысли. — Ты что, тоже пьян?.. — выговорила она, наконец. Хотя это явно было не совсем то, что ей хотелось мне высказать. — С ума сошел? Гул стоит на всю пространственную ячейку, а Эреб, между прочим, собирался сегодня проводить облаву!

Я беззаботно пожал плечами.

— Ну так и пусть проводит себе на здоровье! А ты, кстати, где была весь день? Ни разу даже мельком не появилась. Выпить не хочешь? — спросил я, по-быстренькому создавая очередной бокальчик, на этот раз — с мартини. — Попробуй, тебе понравится!

— Днем я была занята. Да и ты казался непомерно увлеченным внезапно вспыхнувшим к твоей персоне вниманием, — блеснула зрачками Лилит. — Вот уж не думала, что и среди ночи ты будешь занят столь многочисленным обществом!

— А ты что-то хотела? — уже серьезно спросил я. — Можем выйти, поговорить, если что.

— Поговорить?.. — она выхватила тонкими пальчиками у меня из рук бокал и одним махом осушила его. И, приблизившись к моему уху, проговорила: — Вообще-то я пришла сюда, чтобы провести с тобой ночь. А ты здесь, оказывается, пьяный, в окружении полуголых женщин и блюющих мужчин!..

Она хлопнула бокал об пол, и тот с нежным звоном разлетелся в стороны.

Я развел руками.

— Извини, если разочаровал тебя, — как можно мягче сказал я. — Но, боюсь, вчерашнее у нас повторить не получится. Потому что в самом ближайшем будущем меня или прибьют, или...

В этот момент Лилит крепко и умеючи положила руку мне на самое дорогое, так что все слова в голове мгновенно смешались в одну кучу.

— Дай хоть подержусь в последний раз за ту твою часть, которой собиралась насладиться — перед тем, как Эреб ее тебе оторвет, — проговорила Лилит мне на ухо. — Дурак, ты даже...

Договорить она не успела.

Потому что тени в комнате вдруг хаотично задрожали, и над нашими головами, как гром среди ясного неба, прогремел оглушительный голос разгневанного бога.

— ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ?!

В комнате сразу стало тихо.

И в тот же миг в воцарившейся тишине удивительно звонко прозвучал радостный женский голосок.

— Я кончила!..

Мой шкаф со скрипом отворился, и из него прямо к ногам возмущенного Эреба вывалилась полуголая девушка со своим ухажером.

— Ой! — испуганно охнула она.

И, не выдержав нахлынувших эмоций, фонтаном срыгнула под ноги великому учителю все, что выпила.

Белое от ярости лицо Эреба содрогнулось.

О, если бы я был художником, то непременно нарисовал бы на огромном полотне эту чудную картину явления куратора на ученическую пьянку!

Застывших игроков, стыдливо прячущих за спиной женский лифчик, растерянные пьяные лица, обернувшаяся к Эребу Лилит, которая так и забыла убрать руку с моего причинного места, заметно обрадованного таким вниманием. И бедная парочка возле шкафа.

А главное — лицо самого Эреба!

Он застыл, как грозное изваяние, и его побелевшее от бешенства лицо дергалось от нервного тика, а с края перепачканных одежд капал вонючий перебор одной из его учениц.

Это был момент моей славы!

Из-под стола кто-то громко всхрапнул...

— Я им сказал, что ты в качестве награды за героизм снял на сегодняшнюю ночь с моей комнаты безалкогольное правило, — громко заявил я, чуть отодвинув от себя Лилит и улыбаясь от уха до уха. — Но, вижу, ты удивлен. Неужели я как-то неправильно истолковал данное тобой обещание, великий учитель?

От моей наглости Эреб содрогнулся всем телом.

— Все. Вон! — крикнул он.

Повторять не пришлось.

Те, кто мог стоять на ногах, бросились прочь из комнаты. Остальные отползали на четвереньках.

А я возвышался над всем этим великим исходом и не мог убрать злорадную улыбку со своего лица.

Да, Эреб, да.

Вот такое я чудовище, воплощение хаоса и безнравственности. И это у меня еще руки не дошли до призываний и начертаний!

А ведь могу и начать...

Глава 11. Сукин сын

Вскоре в комнате остались только я, Эреб и Лилит — не считая Лёхи, который старательно изображал глубокий сон, но нет-нет да и поблескивал красным глазом.

— Ты... Ты — чудовище! — выдохнул Эреб, прожигая меня ненавидящим взглядом. — Уродливое и бесконечно порочное существо, способное только отравлять все вокруг своей душевной гнилью!..

У меня в глазах потемнело. Тени вокруг вытянулись и стали гуще, очертания комнаты размылись. Все, что я видел сейчас отчетливо и внятно — это светящиеся глаза Эреба, наполненные яростью.

Все-таки сердить богов — дело опасное.

— Великий учитель, не будь к нему слишком строг, — отважно встряла в наш разговор Лилит, мурлыкая на самых умиротворяющих тонах. — Даниил заслуживает пощады, в конце концов это ведь он спас одну известную персону и тем самым...

— Замолчи! — Эреб зыркнул на нее, и Лилит отшвырнуло к стене. — Единственное, чего он заслуживает — это публичной мучительной казни в назидание всем остальным!

— Так меня и швыряй об стены — она-то что тебе сделала? — проговорил я.

— Я сказал, всем молчать!!! — вскричал Эреб, и от звука его голоса дрогнули стены. Невидимая рука крепко схватила меня за горло и чуть приподняла над полом — так, что я теперь стоял на одних носках.

Старик двинулся ко мне, не сводя с меня своих горящих глаз.

— Я бы мог одним движением вырвать тебе сердце, — проговорил он, с наслажденьем выговаривая каждое слово. — Снять кожу живьем и положить умирать на алтарь в моем святилище, а остальных заставить на это смотреть. Я бы мог одним единственным щелчком переломать все твои кости — каждое твое ребро, позвоночник, голени и предплечья, лицевые хрящи и пальцы! А потом подвесить в главном холле за ноги и поддерживать жизнь в этом полумертвом теле долгие месяцы, чтобы твое предсмертное сипение ласкало мой слух так долго, сколько я пожелаю!

— Но у тебя... обязательства перед Янусом... — прохрипел я.

Эреб глубоко вздохнул.

— Да. К сожалению.

Невидимая рука разжалась, отпуская меня обратно на пол.

Я закашлялся.

— К сожалению, я не могу тебя казнить, — с горечью проговорил Эреб. — Только вышвырнуть вон из моей школы раз и навсегда. А ты... — он обернулся к Лилит. — Ты отныне