Оставшиеся внизу, бросили копья и изготовили луки, собираясь стрелять. Чужак на вершине холма был отличной мишенью.

Смерть товарища их ничуть не смутила. Воины на холме обнажили короткие клинки, прикрылись щитами.

От наступления их удерживало копье. Эгрегий отгоняли наседающих на него данаев, но не мог никого ранить. Воины расходились в стороны, чтобы зайти с флангов.

Удивительная слаженность. Если бы Эгрегий смог оглянуться, то видел бы, как на втором холме данаи придерживаются такой же тактики. Они намеренно не приближались к противнику, но вынуждали его шаг за шагом отступать, пока он не поднимется выше. И станет мишенью лучников.

Либо стрела, либо меч – выбор невелик. Эгрегий не успел решить, какую судьбу принять. Он бросился в атаку на ближнего воина, но тот легко отвел копье в сторону, намеревался вонзить меч в бок противнику.

Хенельга поступила хитрее, не стала соревноваться с противниками, а бросилась на вершину холма. Лучники снизу попытались подстрелить ее, но не успели. Женщина упала и перекатилась. Еще немного и она скатилась с холма, больно ударяясь о камни, корни.

Лучники были умелыми, почти достали ее, но все же подбить движущуюся цель сложнее.

Хенельга скатилась в заросли колючек, затаилась, выжидая. Поблизости падали стрелы, совсем рядом. Данаев не смог отвлечь камень, брошенный в сторону. Они понимали, что враг не смог отползти в другое место. Хенельгу спало лишь то, что ее не видели из-за кустов.

Переплетение ветвей защищало от жадных до крови стрел. Вопрос времени, когда ее подстрелят.

У Эгрегия дела тоже шли не лучше. Враг за спиной решил воспользоваться шансом, напал. Без крика, решительно. Иноземца спасло лишь то, что более тяжелый воин потерял опору в песке. Меч скользнул по спине, рассек кожу. Ни мышцы, ни кости не были повреждены. Туника внизу потяжелела, хлопала по бедру.

Укус отвлек Эгрегия, стоящий перед ним враг не побоялся бросить меч, схватил копье и дернул на себя. Эгрегий не собирался выпускать оружия из рук, повалился вперед, прямо на противника.

Несколько ударов – чужак откатился в сторону. Но враг был не таким глупым, чтобы бить по дерущимся. Воин стоял на ногах, в руках у него было два меча. Он бросил оружие поднявшемуся товарищу, тот легко поймал его.

Нападать они не спешили. Переглянулись и сбежали по склону, да так лихо, что любой бы на их месте свалился бы.

Эгрегий вспомнил о лучниках, присел на корточки. Его бы давно уже подбили, но из всех ран были пара ушибов, царапины на руках и глубокая рана на спине. Кровь все еще текла, окрашивая тунику в алый.

Сбежавшие с холма воины запрыгнули на коней и помчались прочь. Оставшиеся лошади топтались в отдалении.

Эгрегий поднялся, огляделся по сторонам. Он не верил, что Хенельга могла справиться с воинами быстрее, чем он. Не только с теми тремя, что изначально пытались ее поймать, но еще с воинами внизу.

А внизу никого не было.

В высокой траве было четыре прорехи, словно там лежали камни. Точнее, тела.

Внизу, среди колючек высунулась Хенельга. Вокруг в земле торчали стрелы, но кроме ушибов и ссадин ран она не получила. Они переглянулись, пожали плечами.

Ситуация вскоре разъяснилась, на соседнем холме поднялся человек, махнул рукой, в которой держал кривой лук. Мгновение, и он скрылся в траве. Лишь высокие стебли шатались там, где он проходил.

Их спаситель возился у лошадей, закрепляя снаряжение и добычу. Эгрегий уже спустился с холма, и Хенельга помогла ему разобраться с раной. Пришлось разорвать тунику, чтобы сделать повязку. С убитых взяли глиняный сосуд со смесью воды и уксуса.

– Не загноится, – успокоила Хенельга, заканчивая с перевязкой.

Эгрегий шипел, но терпел боль. Рана не столько опасная, сколько болезненная. И все же в условиях степи она может привести к проблемам.

– Как думаешь, кто этот наш спаситель? – спросил Эгрегий.

– Не знаю, но мы обязаны ему жизнью.

– Чего он вообще бросился нас спасать.

Хенельга пожала плечами. Этот человек мог спасать не их, а просто решил поживиться. Пока чужаки отвлекали воинов, их спаситель смог тихонько разобраться со всем отрядом. Теперь он собирал трофеи и намеревался покинуть опасную территорию.

Человек закончил с конями, подвел трех из них тяжело загруженных броней, оружием и трофеями. Забрал он все, что могло представлять ценность: и седла, и удила, и гориты данаев. Все! Разве что уши у сраженных воинов не срезал.

Выглядел он как степняк, из-под войлочной шапки выбивались русые кудри. Лицо молодое, безбородое. Обычная кожаная броня, горит с кривым луком и стрелами. На поясе бронзовые бляшки с ветвящимися орнаментами. Голени степняка были защищены обмотками, но обуви он не носил. Крепкие стопы были черны от пыли. Эта корка защищала его от колючек и сухих стеблей. На рипена, однако, он не походил.

– Надо уходить, – на языке данаев сказал он, – скоро придет большой отряд.

Говорил он с легким акцентом, язык явно учил у колонистов.

Больше степняк ничего не сказал и повел взятых коней на север. Остальных он освободил от сбруи и отпустил на волю.

Эгрегий переглянулся с Хенельгой. Она пожала плечами. Выбора все равно нет, так что иноземцы последовали за своим спасителем. Усталость боя давала о себе знать; вскоре путники начали задыхаться и отстали от степняка. Расстояние увеличивалось, степняк не останавливался, не дожидался чужаков.

Он вел лошадей до тех пор, пока они не достигли леса. Тогда он распряг их, забрал седла, сбрую и весь груз. К тому времени подошли путешественники. Они свалились без сил, пытаясь отдышаться.

Тампон на спине у Эгрегия намок, из-под него сочилась кровь. Ему бы передохнуть час, дать ране затянуться, но степняк не давал отдыха.

– Берите груз, нести помогайте.

Сам он тоже нагрузился. Да так, что его небольшая фигура скрылась под грудой трофеев.

– Дай хоть отдохнуть!

Степняк не ответил, направился дальше, лавируя между деревьями. Из предосторожности он взял все свертки с едой, фляги с питьем.