— Оставь её! — внезапно рыкнула Нелла, неизвестно откуда взявшаяся. — Дай! Один!

Ослабевшие пальцы отпустили кисть Киры, и девушка почуяла, что Ратмир, сам ошеломлённый, отступил от неё, а его место за спиной Киры заняла женщина-эльф.

Её прохладные пальцы облегли кисть Киры, не сжимая её, а поддерживая, словно добавляя силы. Звучный женский голос сказал ей в ухо:

— Хоть одну мразь! Стреляй!

В мыслях промелькнуло саркастичное: «Ух, какие слова она знает!» Но этот сарказм был слаб и сразу улетучился.

Дрожь всё-таки была. Но она закончилась через секунды, после того как прохладные пальцы Неллы мягко обняли руку девушки.

Ещё минута — и Кира усвоила, с какой периодичностью летали вертолёты.

Два выстрела по кабинам — третий ушёл в «молоко», потому что третья вертушка резко ушла с привычного маршрута — кажется, водитель был опытный и, возможно, успел побывать в горячих точках Единого мира, а потому с ходу сообразил, что дело — швах. Он уронил машину вниз так, что та ушла из-под пристрелки пистолета Киры.

Но девушке хватило и того, что две вертушки, одна за другой, на скорости ударились о стену расстреливаемого дома, а потом их жёстко отрикошетило — в воду.

В каждой было по два человека — пилот и стрелок.

Обе женщины потрясённо взглянули, как у их ног сел на одно колено безучастно решительный Андрис и выстрелом из охотничьего ружья Ратмира сбил третий вертолёт — из тех, что были во время первых выстрелов за зданием.

— Уходим! — торопливо велел Ратмир, таща обеих женщин за руки к входу в надстрой, одновременно выполняя то, что хотела сделать Кира с Ултаном — врезал ногой по ноге застывшего Андриса: пошли, мол, отсюда.

Его услышали даже в грохоте оставшихся вертушек, которые стремительно разворачивались, но не затем, чтобы отыскать внезапную расстрельную команду, а затем, чтобы сбежать с места, где они сами вдруг стали мишенью.

…Теперь они все вместе сидели на той же лестничной площадке.

Стрелки сидели на той же лестнице и смотрели, как Ратмир рычит на них, но женщина-эльф и девушка только и могли, что злорадно улыбаться, а Андрис кривился от необычной, непознаваемой эмоции…

— Эти — да! — косноязычно орал Ратмир. — Но Андрис! Ты! Ты! Самый спокойный в группе! Ты! Зачем?!

— Я не был спокоен… — с трудом выговорил Андрис. — А вот теперь — да. Я успокоился… Спокоен я…

И разрыдался, обнимая ружьё.

На лестничной площадке стало тихо, а потому все расслышали затихающий рокот вертушек, уходящих далеко в неизвестное…

А группа стояла, сидела, глядя на рыдающего мужчину, который, заикаясь, рассказывал о том, как погибла его семья…

Серое раннее утро заглянуло во все окна, смутно обрисовав очертания всех тех, кто никак не мог сдвинуться с места на лестничной площадке, хотя затих Андрис, хотя угомонилось дыхание всех всполошённых…

Наконец Ратмир встал с пола и угрюмо сказал:

— До восхода — пара часов. Идите и хотя бы полежите.

— Пить хочется… — тихонько пожаловался Ултан.

— Воды питьевой много, — встала и Нелла. — Идёмте. У меня тоже горло пересохло.

В комнатах, закрытых от постороннего взгляда с улицы, никто не спал. Дети Неллы жались к Лайл, которая их обнимала, со страхом глядя на дверной проём. Катель сидел рядом с ними и жалобно помаргивал на вновь разожжённый факел в руках Ратмира.

— Спать? — негромко сказал Терло. — Не получится, наверное…

Но женщина-эльф сделала всё по-своему. Она сказала:

— Думаю, никто не будет возражать против небольшого снотворного? Выпейте воды и ложитесь.

Ещё звучали её слова, а Ратмир заспешил уйти. Кира — следом.

— Почему ты ушёл?

— Нелла сказала о снотворном.

— И что?

— Она имеет в виду воздействие на живых.

— Ментальное?

— Фиг её знает. Может, и ментальное. Но магическое и сильное — это точно.

— Воды не попили, — хмуро пожаловалась девушка, втискивая пистолет в кобуру.

— Через пять минут войду — там будут спать. Принесу одну бутылку.

Они сели на пуфики в коридоре апартаментов, между закрытыми комнатами и помещением, похожим на столовую комнату. Опустившись на мягкое, Кира немедленно прислонилась к стене и закрыла глаза. И — тут же распахнула их: вертушки с рёвом всем взводом рванули на неё…

— Что? — спросил, не оглядываясь, Ратмир.

— Почудилось, — ответила она, снова и снова переживая скоростную атаку вертолётов на здание и скоростную охоту на… охотников с вертушек. Представила, как выбирались из тонувших вертолётов по двое — помогли ли им? Она ведь била только в стекло. Попасть в пилота — недосягаемая мечта в темноте-то, да ещё в таком огненном бедламе, где не различить порой, куда стрелять… Спросила себя: «Жаль живых, пошедших на дно — к блотфишам?» Покачала головой. Отрицательно.

Снова прислонилась к стене. Рядом поднялся Ратмир и ушёл куда-то. Не сразу вспомнила, что он обещал принести воду. Ещё сморщилась от попытки усмехнуться: а если его там «поймает» Нелла? И усыпит? Но Ратмир вернулся и сел, протянув ей бутылку, в которую Кира вцепилась так, будто за целый день во рту ни глоточка не было.

— Не торопись! — буркнул Ратмир и сам открутил крышечку, которая не поддавалась словно распухшим пальцам Киры.

Сама себе удивилась, но пила бережно, наслаждаясь каждым глотком прохладной, успокаивающей воды… Потом закручивала крышку и ждала какое-то время, чтобы снова отпить и увлажнить всё равно пересыхающее горло. Потом наступил момент, когда можно было говорить вполголоса, чтобы не слышали остальные.

— Почему… не дал до конца?

Знала, что не закончила фразу, но надеялась, что Ратмир и сам поймёт, о чём она. Он понял. И ответил так, что ей стало стыдно:

— Я боялся за тех, кто на соседней крыше. А если бы вертолётчики поняли, откуда по ним бьют? Ладно хоть, они сами облетали дом так, что, наверное, в глазах всё рябило. А если бы не рябило? А если бы те, с соседнего дома, выбежали на крышу поглазеть, полюбопытствовать? И их бы заметили? Что тогда?

— Тогда бы мы отстрелили последних, —