Он был единственным и любимым ребенком в семье. Это, вопреки общепризнанному мнению, нисколько не испортило мальчика. Он прекрасно учился, гонял футбольный мяч, немного хулиганил и не чувствовал себя особенным. Время летело быстро, мальчик вырос. В отличие от многих сверстников он твердо знал, что его интересует. У него не было проблем с выбором профессии. С восьмого класса он начал серьезно увлекаться авиамоделизмом. Гена имел возможность поступить в любой вуз. Это была не проблема. Один папин звонок – и его принял бы в объятия любой, самый престижный институт столицы. Но Гена выбрал путь самостоятельно. Он отнес документы в Московский авиационный институт и прекрасно сдал вступительные экзамены. Учеба его не разочаровала. Студенческая жизнь была яркой, увлекательной. Он носил фамилию отца, и никто из его сокурсников не подозревал, что его мама знаменитость.

Потом пришла любовь, первая, настоящая, на всю жизнь. Они учились с Леночкой в одном институте, а познакомились на картошке. Поженились на четвертом курсе. Защищала Ленка диплом уже с огромным животом. Живот и впрямь был нереальным. Геннадий никак не мог постичь природу этого волшебства. Прикладывал с трепетом голову к животу жены и шептал: «Футболист будет». На что Леночка неизменно и уверенно отвечала: «Девочка». Не угадал никто. Родилась двойня. Два замечательных орущих розовых карапуза. Девочка и мальчик. Прохор и Маруся. Как же он был тогда счастлив! Он не допускал ни малейшей мысли, что может быть иначе.

Все было прекрасно. Он защитил кандидатскую, потом докторскую, работал по специальности. Дети росли. Любовь не кончалась. Она стала немного другой, не хуже и не лучше, более насыщенной, что ли. Геннадий Николаевич не сомневался, что так будет всегда, вечно, до конца дней.

Закончилась сказка в один страшный и непредсказуемый миг. Все начиналось обыденно, а обернулось трагедией. Леночка в ту страшную пятницу поехала с Прохором на дачу. Маруся чуть приболела, и ее оставили на выходные в городе с дедушкой и бабушкой. У него на носу висела сдача проекта, и он собирался приехать на дачу чуть позже. Сроки трещали по всем швам. Ничего особенного, обычная житейская ситуация. Не было никаких оснований для волнений. Леночка водила машину отлично. У нее была уверенная, мужская манера вождения. Несмотря на свою хрупкость, характером она обладала уникальным. Кто мог предугадать, что в то время, когда Леночка с сыном садятся в машину, деревенский мужик накачивает себя самогоном для того, чтобы потом сесть за руль разбитого грузовика, в пьяном угаре выехать на встречную полосу и убить себя, его жену и его сына?

Вспоминая то страшное время, Балканский до сих пор не понимал, как он выжил. Все потеряло смысл после гибели жены и сына. У него было два пути – или умереть, или попасть в психушку. Если бы не Маруся, так бы и произошло. На краю отчаяния, когда уже не оставалось сил жить, он увидел заплаканные, несчастные, как у испуганного до смерти зверька, глаза дочери. Это был миг, когда он очнулся и понял, что не имеет права упиваться собственным горем. Он потерял слишком много, но у него осталась дочь. И он обязан был взять себя в руки и сделать все возможное, чтобы она была счастливой. Геннадий Николаевич открывал утром глаза, а они не открывались. Ночью было лучше. У него оставалась надежда, что сегодня ему приснятся Леночка и Прохор. День не приносил радости. Когда ему на похоронах родственники и знакомые, словно сговорившись, твердили: «Надо жить дальше» – и еще: «Ты сильный, ты справишься», – ему хотелось убить всех без разбора. Что они понимают? Какую беспросветную чушь несут. Жить… А зачем? Какой в этом смысл? Для чего? Все потеряло смысл. Все, кроме Маруси.

Прошли годы, очень многое изменилось, а боль осталась. Она уже не сжигала до беспамятства, но не оставляла ни на минуту. Балканский после трагедии очень изменился. Из счастливого и веселого человека превратился в замкнутого, неулыбчивого нелюдима. Он способен был улыбаться только тогда, когда общался с дочерью. Маруся с годами из прелестного ребенка превратилась в очень красивую девушку. Она совсем не была похожа на Леночку. Как Геннадий Николаевич ни вглядывался в любимые черты, он не находил сходства.

Потом началась перестройка, благополучный номенклатурный папа не вписался в общий государственный ритм. Повезло еще, что отец успел уйти на пенсию вовремя. Видимые приличия были соблюдены, но Геннадий Николаевич очень хорошо понимал, какой отцу нанесен сокрушающий удар по самолюбию, а самое главное, по убеждениям. Для деятельного и активного отца пенсия была синонимом краха. Как человек энергичный, привыкший много работать и брать на себя ответственность, он очень страдал. Унижали старика с изощренным цинизмом. Для начала отобрали казенную дачу и машину с персональным водителем. Это бы еще ничего. Как говорится, нет должности, нет и привилегий. Можно было пережить житейские неудобства. Самое страшное, что полоскали его имя без зазрения совести, смешав в одну кучу и заслуги, и ошибки. Причем все, кому не лень – и прежние друзья, и новые враги. Иногда у Геннадия Николаевича складывалось впечатление, что во всех государственных и партийных грехах виноват один человек – его отец, который всю жизнь работал честно и самозабвенно.

Балканский оказался на распутье. Заниматься любимым делом и получать символическую зарплату ему стало не по карману. Надо было выбирать. Теперь он оказался единственной надеждой и опорой семьи. Он, конечно, не был нищим и никогда не считал рубли. Дело не в этом. Как настоящему нормальному мужику, ему нужны были полная финансовая независимость и стабильность для того, чтобы обеспечить будущее дочери и родительскую старость. Он это хорошо понимал. Пришлось пораскинуть мозгами, пройтись по старым связям и переквалифицироваться из конструктора в капиталиста. Так доктор технических наук превратился в довольно весомого финансового воротилу. Поскольку ума и связей было не занимать, да еще имелся кое-какой начальный капитал, все у него получилось. Не сказать, чтобы путь оказался очень простым, синяков, шишек и жизненного опыта сильно прибавилось, не без этого. Но удалось. Теперь он был стабилен и не боялся за своих близких.

Богатство и уверенность в завтрашнем дне не превратили его в счастливца. На свою беду он оказался однолюбом и не мог забыть Леночку. Когда Маруся выросла и уехала учиться за границу, ему опять стало невыносимо жить. Он сам настоял на отъезде дочери, прекрасно понимая, что это самый лучший вариант из всех возможных. Но с ее отъездом жизнь стала бесцветной и бессмысленной. Особенно тяжело было в праздники и выходные.

Вокруг мелькали прекрасные и умные женщины. Он же не круглый дурак, чтобы не замечать этого. Его внимания добивались и красавицы, и дурнушки. Он это видел и понимал ситуацию. Родители очень корили его за одиночество, даже Маруся, повзрослев, пыталась наставить на путь истинный. Бесполезно. Конечно, женщины у него были. Они приходили в его жизнь, потом тихо исчезали, не оставляя ощутимого следа ни в душе, ни в сердце. Он был благодарен им, но особой привязанности, а уж тем более любви не испытал.

Нельзя сказать, что жизнь, заполненная работой и заботой о родных, приносила огромную радость. Но Балканский давно понял одну грустную истину. Такая ему выпала судьба. И ничего с этим не поделаешь. Первое время после трагедии друзья не оставляли его без внимания, старались отвлечь, растормошить, вернуть к жизни. Но и они потихонечку не то чтобы уходили, нет. Они, конечно, остались. Но у каждого из них была своя жизнь, собственные проблемы и трудности. Не могли они все время быть рядом в качестве хлопотливых нянек.