— Ну что, обозник, выкладывай шестьдесят серебряных, — и обернувшись на встающих с чужой помощью соггенов, добавил, — Кажется, дополнительная охрана тебе не помешает.

* * *

Было прекрасно видно, где начинаются болота Венги. Холмистая равнина, по которой я ехал так долго, здесь упиралась в темный, мрачный и очень густой лес, укутанный зеленоватым туманом. Лес этот рос в низине и был совсем невысоким, но тянулся в обе стороны от тракта, насколько хватало глаз.

Подъехав поближе, мы увидели, что большая часть деревьев растет на редких лабзах — островках из земли, остатков растительности, веток и прочего дерьма. Место между ними было заполнено водой — вонючей и грязной, местами заросшей мшистым ковром. Единственным надежным и твердым местом была дорога, по которой мы ехали. На этом участке она была вымощена здоровенными белыми плитами, которые местами скрывались под водой.

Мы, как и планировали, выехали из Ключей еще до рассвета, и до болот добрались только к полудню. Обозники всю дорогу зевали и кутались в плащи, охранники хмуро дергали за поводья своих лошадей и изредка бросали злобные взгляды на гномов. Могу их понять — так опозорить звание соггена! Иронизирую, конечно. Но вчерашним вечером спать рано не пошел никто — все обсуждали зрелищный поединок.

Я уже успел убедиться, что соггеном может назваться любой, кто хотя бы приблизительно знает, с какого конца держаться за меч — было бы желание. Не спорю, есть среди них и действительно хорошие бойцы — такие, как Матиас, например. Есть и совсем позорные — как та четверка, оставшаяся в Ключах. У двоих из них была сломана челюсть, у одного — несколько ребер. Четвертому повезло больше других — его боец Кадруна пожалел и просто отметелил так, что мама не горюй. Но продолжать путь они не могли. Не то, что в качестве охраны — даже как пассажиры доставили бы нам кучу хлопот. Поэтому Хаггар, зло рыча, оставил их в деревушке. Еще и наорал, за то, что опозорили его.

Вместо этих бедолаг охраной теперь был десяток гномов. Они рассредоточились по всей длине не слишком большого обоза, и невозмутимо попыхивали трубками, сидя на козлах. Да, выяснилось, что гномы очень любили табак. Лошадей у них не было, так что они свободно расселись по телегам и зыркали по сторонам, надеясь заметить приближение потенциального противника.

К нашему счастью, большую часть пути через болота мы преодолели без происшествий. Первый неприятный случай произошел, когда одному из обозников приспичило отлить. При всех, видите ли, он этого сделать не мог, поэтому отошел на край дороги и отвернулся. Зря он это сделал… Мы даже не успели ничего понять — только услышали тихий всплеск в заводи у самой кромки тракта. Когда несколько человек из последних телег обернулись — увидели лишь, что в мутной воде расходятся кровавые круги. Кто-то потом говорил, что заметил несколько кольчатых сегментов, мелькнувших в воде.

Этот момент заставил всех напрячься, и как выяснилось — не зря. Уже ближе к концу болот случилось еще кое-что, гораздо более неприятное. Местность здесь была уже более сухая — по обеим сторонам дороги поднимались невысокие холмики, заросшие молодыми деревьями, а дорога не была залита водой по самые щиколотки. Народ в обозе радостно переговаривался, и только гномы с каждой сотней метров почему-то мрачнели все больше и больше. Один из них спрыгнул с телеги и приложил ухо к земле, проведя в таком положении несколько минут. А после, перед самым въездом между этими холмами, подгорные жители потребовали всех надеть доспехи (у кого они были), и отправить на возвышенности разведчиков. Желающих удаляться от дороги даже по твердой почве не нашлось, да и Хаггар не горел желанием приказывать своим людям удаляться от обоза. Однако, понимая, что гномы могут оказаться правы, все же выделил двух человек, и отправил их на пригорки.

Мы прождали почти полчаса, но разведчики так и не вернулись. Это насторожило всех, и народ, предчувствуя самое плохое, двинулся дальше. Все, что случилось потом, осталось в моей памяти кучей бессвязных обрывков и слайдов.

Вот мы движемся по дороге. Вот раздается жуткий вопль, и с обоих холмов вниз начинают бежать странные и страшные лохматые создания с уродливыми мордами и оружием в руках. Катятся бревна. Крики, стоны, лязг железа. Командный голос Кадруна и зычный клич гномов. Стрела, попавшая в грудь моему коню и то, как он упал, а я словно пробка вылетел из седла. Руку соггена, затаскивающего меня в телегу. Еще я помнил, как рядом с ней оказались сразу четверо этих созданий. Не знаю, как я не наложил в штаны от страха и не оцепенел — наверное, сработал инстинкт самосохранения.

Вскинув арбалет, я разрядил его в лицо первой твари и с удивлением услышал человеческий вопль. Гном, ехавший на нашей телеге, крошил еще одного противника своей секирой — он уже успел отсечь ему руку, и из культи толчками выливалась бордовая кровь. Еще двух из луков подстрелили соггены, ехавшие чуть позади нас.

Я огляделся словно во сне — вокруг кипел бой. Нападавшие превосходили нас числом, но уже сейчас на земле их валялось гораздо больше, чем обозников. Не в последнюю очередь — благодаря гномам. Они удерживали подходы к телегам, на которых стояли лучники и без остановки лупили стрелами по нападавшим.

Словно очнувшись, я принялся в темпе перезаряжать арбалет. Хвала небесам, с помощью «козьей ноги» сделать это удалось быстро. Рядом со мной, хрипя, и пуская кровавые пузыри изо рта, упал один из соггенов с луком в руках — тот самый, который помог мне взобраться на телегу. В его груди засел арбалетный болт, вошедший по самые летки. Мое чувство опасности, которое сработало тогда, на хуторе, снова завопило. Я даже не был уверен, что в этот момент управлял своим телом — меня просто бросило под борт телеги, и над тем местом, где я только что стоял, свистнули несколько стрел. Высунувшись из-за укрытия, я увидел, что на пологом склоне стоят несколько существ с арбалетами и луками в руках. Прицелившись, я выпустил еще один болт, но промазал, и снова скрылся за бортом телеги, судорожно заряжая свое оружие. Что творилось рядом, я даже не видел. Только слышал, что стоял невообразимый гвалт, и грохот сшибающейся стали клинков.

Все закончилось гораздо быстрее, чем я мог предположить. Выглянув из-за своего укрытия после очередного выстрела, пятого или шестого, я с удивлением обнаружил, что гномы, собравшись двумя пятерками, поднимаются по склонам обеих холмов. Те из наших лучников, что еще оставались на ногах, стреляли по нападавшим поверх голов коротышек. И странные существа, не выдержав такого напора, бросились наутек. Преследовать их не стали — гномы, убедившись, что противник не вернется, спустились к телегам и тут же, без вопросов, принялись помогать людям закидывать убитых и раненных в телеги.

Я стоял посреди всего этого побоища и меня колотила крупная дрожь. Обратив внимание на существо, которое подстрелил в самом начале, я чуть было не блеванул. Спрыгнув с телеги, я наклонился над ним, чтобы удостовериться в своей догадке.

Никакие это были не существа — обычные люди в звериных шкурах и жутких берестяных масках. Мой болт прибил такую к черепу человека словно гвоздь, разворотив тому половину лица. Рядом с убитым валялся тот, которому гном с нашей телеги отрубил кисть. Вокруг него все было залито кровью. Еще неподалеку валялись трое, напоминающие, скорее, кровавую кашу, нежели людей. Запах стоял такой, что я все-таки не выдержал, и меня вырвало. Проблевавшьсь, я прислонился к телеге и вытер рот рукавом своей рубахи, посмотрел на подошедшего ко мне гнома. Он, улыбаясь, хлопнул меня своей мозолистой ладонью чуть выше локтя, и направился дальше. Тяжело дыша, я выпрямился. Сегодня я первый раз в жизни убил человека. Убил, даже не задумываясь…