– Да какая разница, у покойника в карманах рыться или уживого, если разговор идет о деньгах… Если у Экрама и есть в кармане деньги, тоони ему совершенно без надобности, а нам они очень даже пригодятся.

Вернувшись на кухню, мы вновь приняли по рюмке турецкойводки и, подойдя к бездыханному телу Экрама, перевернули его лицом вверх. Вкармане его давно не стиранных брюк оказалось ровно двести долларов.

– Ну вот видишь. С миру по нитке, – обрадоваласьЛенка и сунула деньги в карман моего халата. – Пятьсот плюс двестиполучается семьсот. Худо-бедно жить можно. По крайней мере ровно семьсот разсходить в туалет нам обеспечено.

Я постаралась не смотреть на окровавленного Экрама ипоправила свой халат.

– Послушай, Ленка, надо срочно переодеться. Мы же неможем убежать отсюда в халатах.

– Верно, – поддержала меня подруга. – Наулице с минуты на минуту начнет светать. Вдруг кто-то приедет в дом. Тогда намточно никуда не удастся убежать.

Не раздумывая, мы бросились по своим комнатам и принялисьпереодеваться.

– Только надевай не юбку, а какие-нибудь брюки! –крикнула мне из другой комнаты Ленка. – Чтобы ног не было видно. Мыкак-никак среди чужого народа, и нам надо быть как можно неприметнее. Кофтадолжна быть тоже без выреза!

– Само собой!

Натянув водолазку под самое горло, я быстро застегнула«молнию» на джинсах и подошла к расколотому телефону в надежде на то, что онвсе же работает. Но, к моему огорчению, телефон молчал, как партизан надопросе.

– Дура ты, Ленка! – в сердцах произнесла я ибросила телефонную трубку обратно на пол. – Дура. Так хоть у нас связьбыла, а теперь ни хрена не осталось… Какая-никакая, а связь… Даже если мы ненужны ни милиции, ни консульству, ни еще каким компетентным органам, мы моглипросто слушать голоса своих близких… Нам бы от этого хоть немного легче было…Хоть самую малость…

Одевшись, я зашла в Ленкину комнату и увидела, что онаупаковалась в спортивную форму.

– Ты прямо спортсменка-комсомолка.

– Правильно. Так меньше подозрений. Кроссовки,футболка, бесформенные штаны… С турками только так и одеваться надо, чтобы онименьше глазели. Вон как их женщины. Так запакуются, что хрен разберешь, что жена них надето. При всем желании не подкопаешься.

Ленка осмотрела меня придирчивым взглядом и недовольнопокачала головой.

– У тебя грудь видна.

– Где?

– Ну где может быть видна грудь? Понятное дело, чтоспереди, а не сзади.

– Как она у меня может быть видна, если у меняводолазка под горло?!

– У тебя прямо соски видно. Дураку понятно, что ты безлифчика.

– Ты же знаешь, что я лифчики на дух не переношу.

– Знаю, да только сейчас совсем не та ситуация. Сейчасмы не разбираемся, кто что любит носить, а кто нет. Для нас самое главное бытьнезаметными, эдакими серыми мышками, чтобы не вызывать у турок хотькакое-никакое желание. Джинсы у тебя в обтяжку. Ну ладно, это еще полбеды. Авот то, что твои стоячие соски видно, это непорядок.

– Ты уже сочиняешь. Не говори ерунды. Ничего у меня невидно.

– Возьми мой лифчик и надень, – по-прежнемуупрямилась Ленка.

– Не хочу. Я свои никогда не ношу, а чужие тем более.

– Ну как знаешь. Если что, турки на тебя накинутся, ане на меня.

– Лен, хватит. Ты лучше скажи, мы сумки здесьоставляем? – постаралась я перевести разговор на другую тему.

– Понятное дело, что мы не побежим с сумками. Жалко,конечно. Я, дура, и в самом деле поверила, что мы гидами будем, столько нарядоввзяла, вечерних платьев.

Думала, будем вечерами на дискотеку ходить… Может, скакими-нибудь приличными холостыми отдыхающими познакомимся, и у нас делопойдет дальше банального курортного романа. Думала, может, наряжусь и наконецэту гребаную личную жизнь устрою. А то эта личная жизнь-подлянка никак не хочетустраиваться. Знаешь, у меня в последнее время прямо полоса невезения какая-то.Мне просто катастрофически не везло. Я вот совсем недавно встретила своегобывшего любовника, с которым уже давно рассталась, с его новой пассией. Я былапоражена тем, как он на нее смотрел. Он смотрел на нее во все глаза и сжадностью ловил каждое ее слово. Он смотрел на нее так, как смотрит наркоман нанаркотик. Он никогда на меня не смотрел таким взглядом. Я вдруг так отчетливопоняла, что этот человек без меня очень счастлив.

А ведь еще недавно я думала, что он не проживет без меня идня. Мне казалось, что он просто-напросто загнется. Я прочитала в этом взглядемногое. Я хочу, чтобы какой-нибудь мужчина смотрел на меня точно так же, как онна нее. Знаешь, а ведь та, на которую он так смотрел, намного хуже меня. Она нетак красива, не очень хорошо одета и не пользуется таким вниманием мужчин, какя. Просто она обладает какими-то любовными чарами. Она словно загипнотизироваламоего бывшего возлюбленного. Короче, я думала, что смогу встретить кого-тоздесь… Встретить и полюбить, и этот кто-то будет смотреть на меня так, словноон в любую минуту готов броситься к моим ногам и исполнить любое моежелание. – Ленка говорила и буквально обливалась слезами. – Конечно,в глубине души я во все эти сказки не верила. Даже не верила, что можновстретить холостого мужчину. Куда ни кинь, одни женатики. Их же всех вмолодости девчонки хватают и женят на себе. А если баба в свое время слишкомразборчивой была, значит, опоздала. Я вот довыбиралась так, что вокруг меня ужевсе окольцованные, и все, что мне светит, это роль любовницы в лучшем случае. Ятогда еще подумала, что ладно, мол, если уж холостых днем с огнем не сыщешь,отхвачу себе окольцованного голубя, который свою голубку дома оставил. Думаю,мол, если он один отдыхать поехал, значит, в семье не все так гладко.

Может, отношения заладятся, и я его с женой разведу.

Хоть и говорят, что верный способ остаться женщине одной,это попробовать увести из семьи чужого мужа, но ведь из правил тоже бываютисключения. Например, твоего Костика же увели. Жена красавица, дом полная чаша,двое детей, но все равно увели. Ладно, что-то я не туда повернула… Просто я всеэто к тому говорю, что наряды оставлять жалко. Они ж денег стоят. Некоторые я умамы позаимствовала. Правда, и ей они теперь тоже не нужны. Ладно, хрен с ними,с этими нарядами. Собственная жизнь намного дороже.

Ленка всхлипнула и заревела. Я подошла к ней поближе,тихонько прижала к себе и почувствовала, как бедром наткнулась на что-тотвердое.

– Лен, что там у тебя?

– Что?