— Назад, я сказал! — Голос принадлежал воину, которого ранилФонон. Сам воин был распростерт на земле, его доспехи были наполовину залитыкровью. Дрейк, не зная, что делать, шипел на все окружающее и оставался наместе. Его крохотный мозг не позволял ему понять, что это маленькое существовводит его в заблуждение. Это подражательное заклинание неоднократно помогалоФонону в прошлом. Он поднял меч, готовясь нанести последний удар — на случай,если дрейк перестанет повиноваться голосу и нападет на эльфа.

Тяжело дыша, раненый зверь начал поворачиваться. Фонон сталотступать в лес, надеясь, что у него есть еще немного времени, прежде чемдругие нападут на него.

Он вскрикнул, ощутив где-то справа боль. Мельком взглянув,он увидел стрелу, торчащую из бедра.

— Ну? — спросил хриплый разочарованный голос. — Почему ты неприкончишь его?

— Дрейка или эльфа? — послышался другой. В этом голосезвучало что-то дружелюбное — как будто его хозяин мог с равным успехом иугостить Фонона чем-нибудь, и убить его. — Зачем нам нужен эльф?

— Он понадобится отцу. Ты же знаешь, он сказал, что емунужен пленник.

По всему телу Фонона шли волны боли. Он слышал раздраженноефырканье дрейков и смотрел на захвативших его в плен. Это была, конечно же, татроица, на которую он собирался напасть перед тем, как раненый дрейк выдал его.Массивная фигура в темно-красном плаще смотрела на более стройного воина справаот него, державшего в руках лук. Третий находился позади. Он, очевидно, занималсамое низкое из троих положение — на это указывала его поза подчиненного. Навсех троих по-прежнему были шлемы. Фонон все еще не знал, как они выглядят.

— У нас есть еще один, — проревел похожий на медведя. — Онвскоре умрет, Риган. Этого я лишь ранил, так что он не убежит. Он подойдетотцу.

Тот, кого назвали Риганом, повернулся к третьему из них иуказал на лежащую рядом с раненым дрейком неподвижную фигуру в латах.

— Позаботься о нем.

Фонону стало казаться, что на него не обращают внимания.Разве они забыли, что у него все еще есть меч? Он держал его перед собой,ожидая, пока спешившийся подойдет ближе.

Всадник хладнокровно покачал головой.

— Положи его. Ничего хорошего тебе это не даст.

— Подойди и увидишь!

— Я думаю… проклятье! — Фигура в латах сняла драконоподобныйшлем. Фонон увидел бледное лицо, которое в плохо освещенной комнате могло быпоказаться красивым. Он посмотрел на уши. В отличие от ушей эльфа, они былиокруглыми.

Глаза его встревожили Фонона больше всего. Они были каккристаллы. Он никогда не слышал о подобном. Красивые, но холодные. Круглые — вотличие от миндалевидных у эльфов.

«Могли бы они…»

— Он опять надоедает тебе, Лохиван? — спросил похожий намедведя. Впервые Фонон заметил, что его шлем был сделан так, чтобы оставить насвободе тяжелую бороду.

Лохиван почесал шею.

— Что-то здесь раздражает кожу! И со времени переселениястало хуже!

Третий наездник осмотрел воина, растянувшегося в траве, исказал:

— Он мертв. Лезвие разрезало шейную артерию.

— Хороший удар, — похвалил Риган. — Позволь мне взглянуть натвое оружие.

— Ты не думаешь… — Сила, едва не оторвавшая ему пальцы,выхватила у него длинный, узкий меч. Тот, вращаясь, пролетел по воздуху иоказался в левой руке у тяжеловесного воина. Риган обернулся и кивнул своемуспутнику, как будто гордясь тем, что только что проделал.

— Я уже говорил вам. Сила возвратилась к нам. Я не знаю, каки почему, но это так. — Лохиван перестал чесаться. На шее у него былярко-красный след. Он слегка улыбнулся раненому эльфу, который готов был упастьна землю от усталости, боли и отчаяния. — Риган очень любит оружие, — объяснилон дружелюбно. — Сильнее, чем большинство Тезерени.

— Значит, вы… Тезерени? — Это имя не было знакомо Фонону,однако он почувствовал облегчение. Их манеры, их высокомерие напомнили ему очем-то другом, о каком-то внушающем страх демоне из сказок, что рассказывалаему мать.

— Мы были рождены Тезерени — из клана дракона, — объявилЛохиван. Он снова надел шлем, разглядывая который, Фонон не мог не обратитьвнимания на глаза дракона. Они были такими же, как и у человека, который носилшлем. Лохиван указал на Ригана.

— Мы с братом. А эти остальные, они приняты в члены клана,потому и сражаются менее умело. Всех нас вместе, однако, называют враадами. —Он наклонил голову — возможно, и впрямь с любопытством. — Вы, эльфы, наверное,могли слышать о нас.

Фонон прижался спиной к дереву, которое как-то ещеподдерживало его. Он безнадежно смотрел на двух всадников.

— Думаю, мы можем считать, что ответ утвердительный, — взаключение сказал Лохиван. Он посмотрел на воина, стоящего наготове рядом струпом его товарища. — Свяжите его и доставьте в крепость.

— Ты видишь, демон? Я держу свои обещания. Ты сделал то, чтоя просил, а я пробудил ее. Мне едва ли следовало это делать, ты же знаешь.

Душа Шариссы плыла в море пустоты. Единственное, за что онамогла зацепиться, были голоса, а они пока что казались очень, очень далекими.Теперь, однако, она обнаружила, что легко движется навстречу им.

— Я вижу, что тебе нравится легко отдавать то, что принадлежитне тебе, а тому, кому, как ты утверждаешь, ты это отдаешь! Это я вижу!

Голоса были знакомыми, и, хотя один из них ей не нравился,они обещали свет — там, где была лишь темнота.

— Не дергайся, демон. Узы, что удерживают тебя, ни в коеймере не ослабли. Я предпочел бы твою добровольную помощь этой необходимостипричинять боль.

Ближе. Шарисса знала, что она почти пробилась к свету.

Один из голосов завопил в страшной агонии. Ее полетзамедлился, пока она искала способ дать утешение тому, кому было больно. ОднакоШарисса не могла сделать ничего. Она знала, что ей придется подождать, пока онаокончательно не вернется к свету.

Вопль утих. Затем, когда она испугалась, что проваливаетсяснова, заговорил первый голос. Тон его был любезным и, несмотря насочувствующие слова, насмешливым.

— Ты вынуждаешь меня делать вещи, которые я предпочел бы неделать, демон. Ты сам причиняешь себе боль.