вспугнувший зверя. Тот выпрыгнул из своего укрытия, стремглав перебравшись в другое. Морен и разглядеть его толком не успел, лишь отметил, что проклятый не крупнее здоровой собаки.

«С таким проблем не возникнет».

Он свистнул, привлекая внимание твари, и громко обратился к ней, осторожно ступая ближе:

— Выходите! Если вы разумны, мы можем поговорить.

Ответа не последовало. Но когда Морен подошёл достаточно близко и до мешков, за которыми затаился проклятый, осталось лишь несколько шагов, раздалось рычание. Зверь предупреждал, что к нему подходить не стоит. Ещё шаг, и он выпрыгнул из своего убежища прямо на Морена.

Белёсые клыки распахнутой пасти целились точно в лицо. Морен ударил мечом — острое лезвие, наточенное так, чтобы рубить кости, полоснуло проклятого по верхней челюсти. Тварь пронзительно взвизгнула и завалилась набок, перекувыркнулась и поднялась на лапы. Верхняя челюсть осталась лежать на земле, а проклятый поднял на Морена обрубок морды, скуля и задыхаясь от боли.

У Морена же перехватило дыхание. Перед ним был не проклятый, а обыкновенный пёс. Глаза его не горели в темноте, а сердце рядом с ним не билось в неистовстве. Разве что колотилось в ужасе от осознания произошедшего. Прикрыв на миг глаза, Морен замахнулся мечом, вкладывая в рубящий удар всё своё бессилие. Милосерднее было добить пса, и именно это он и сделал. Меч отсёк собачью голову, и скулёж наконец-то затих.

Амбар погрузился в тишину. Солнце к этому часу окончательно скрылось, утянув за горизонт последние лучи, и глаза Морена медленно привыкали к темноте. Проведя ладонью по лицу, пытаясь привести себя в чувство, он взглянул на убитое им животное и обомлел. Пса словно бы обмакнули во что-то вязкое — чёрная смоляная дрянь, под которой и шерсти-то не видно, — а сверху осыпали вороньими и куриными перьями. На передние когти нацепили железные крючья, что значительно удлинило их, но вряд ли самому псу было удобно с ними. Всё это походило на какой-то подлог, и Морен прекрасно знал, кто его устроил.

К горлу подкатил гнев. Выругавшись, он швырнул меч на землю, бросив в сердцах:

— Она издевается!

Это не могло быть простым совпадением. Неужели его принимали за ребёнка, которого можно обмануть трюкачеством с монеткой?! Даже если и так, он сам в этом виноват, потому что поддакивал, делая вид, что верит каждому слову графини. Но, как бы то ни было, сейчас он по-настоящему разозлился.

Его терпению пришёл конец. Больше он не собирался терять время, отплясывая под чужую дудку.

* * *

Морен вернулся в усадьбу, только когда минула полночь. Перемазанный в земле, оставляя за собой грязные следы и комья глины, он направился прямиком в покои Ирины. Ему было наплевать, что в такой час она, скорее всего, глубоко спит. Но когда он поднялся по лестнице, то услышал разговор или, точнее, женский голос, который звенел от гнева. В одной из комнат что-то разбилось, и Морен поспешил на звук.

Со стен уже сняли большинство картин, и остались лишь те, на которых были изображены незнакомый Морену темноволосый мужчина да маленькая девочка в пышных платьях. Ни одной картины, ни одного портрета графа Агния или его супруги так и не попалось ему на глаза. Только маленькая Иришка да, вероятно, её дедушка, на некоторых картинах сжимающий плечо своей некогда живой супруги, улыбались ему с портретов.

Дверь в покои Ирины была приоткрыта. Оттуда лился слабый свет и раздавались голоса, что и привлекли Морена. Решительно толкнув дверь, он ворвался в комнату, сжимая рукоять меча, пока ещё таящегося в ножнах.

Ирина стояла у постели в своём чёрном платье, не успев даже причёску распустить ко сну, и истошно кричала на служанку. Всё ту же, чьё имя Морен так и не узнал, но которую невозможно было спутать с другими из-за округлого живота. Та сидела на полу у ног графини и, пытаясь закрыться ладонями, стенала:

— Прошу вас… Ваш отец…

— Держал тебя только потому, что ты раздвигала пред ним ноги!

Ирина замахнулась. Морен поймал её руку и сжал, отводя назад. Вот только ему едва удавалось сдерживать её: в этой хрупкой девушке проснулась невиданная сила, и она крепла тем больше, чем сильнее он сжимал её кисть.

— Что вы делаете? — спокойно спросил её Морен, заглядывая в глаза.

Сердце его неистово билось, точно он только что вступил в бой.

— Она отказалась набрать мне ванну! Сказала, что не хочет таскать воду, потому что носит в себе выродка!

— Я всего лишь попросила вас! — служанка зачем-то подала голос, срываясь на истеричный крик.

Морен опустил на неё взгляд. Глаза девушки покраснели и опухли от слёз, но он обратил внимание не на размазанную по лицу влагу, а на длинные порезы от когтей на её правой щеке. Тонкие, но слишком глубокие, чтобы их могла нанести уличная кошка. Но самое главное, они не были свежие и уже покрылись кровавой корочкой.

— Да как ты смеешь… — Ирина задыхалась от гнева.

Морен крепче сжал её запястье, надеясь привести в чувства, и, кивнув на дверь, обратился к служанке:

— Уходите отсюда.

Девушка поднялась на ноги и убежала прочь. Ирина окинула его взглядом с ног до головы, и глаза её округлились.

— Где вы были? Почему так долго и почему вы в таком виде?!

— Убив подделку, что вы мне подсунули, больше я не мог верить вам на слово, Ирина. — Морен пристально всматривался в её лицо, следя за реакцией на свои слова. — Я не мог попасть в склеп к вашей матери, поэтому раскопал могилу вашего отца. И вы знаете, что я там нашёл, — его тело. Истерзанное, но всё же тело. Вы обманули меня.

Её глаза распахнулись сильнее, а зрачки расширились. Губы задрожали, а лицо побагровело.

— Да как вы… — гнев перехватил ей дыхание, и Ирине так и не удалось подобрать слов.

Морен перевёл взгляд на её руку, что всё ещё крепко держал у своего лица, но не успел разглядеть что-либо — Ирина вырвала её и отскочила от него на пару шагов.

— Как вы посмели? — она повысила голос. — Почему никто не доложил мне?!

— Уже глубокая ночь. А я не идиот, как вы думаете, и не стал бы копаться на кладбище, не дождавшись, когда все уснут.

— Вы осквернили могилу!

— Вы водили меня за нос. — Он сделал шаг ей навстречу. — Ваш отец умер в ту же ночь, что и ваша мать.

— Вы ничего не знаете, вас там не было!

— Так расскажите мне! Скажите мне правду, и я смогу помочь вам! — Морен