одно и то же[372]. В США последний раз такая ситуация сложилась после принятия «Закона о чеканке» 1965 года, согласно которому хорошее серебро было заменено в монетах мельхиоровым сплавом[373].

Итак, к концу XIV века в Европе вновь сложилась денежная система, в которой обращались три металла: золото, серебро и медь (или бронза). Монеты, отчеканенные из золота, преимущественно служили нуждам знати и торговцев, а не народным массам, которые редко видели в повседневной жизни монеты высокого достоинства. Арендную плату, налоги и милостыню платили серебром, в то время как бедняки для своих скудных покупок использовали медные монеты. Обменные курсы не всегда были стабильными, но впервые почти за тысячу лет на территории, бывшей когда-то западной частью Римской империи, снова заработала триметаллическая экономика. Вот-вот должна была возродиться и потребность в бо́льшем количестве нумизматов.

5. Вторая волна

Я хочу шкаф, полный медалей,

монет и драгоценных камней.

Дж. К. Адамс, Желания человека[374]

Антикварианизм Ренессанса

В XIV веке нумизматика располагала своими яркими последователями во многих странах Евразии. Арабские писатели, такие как великий Ибн Халдун[375] (рис. 5.1), создали влиятельные исторические произведения, включающие рассказы о прошлых и современных им монетах[376], которые были основаны на более ранних нумизматических трактатах Мансура ибн Ба'ры аз-Захаби и других авторов[377]. В то же время возрождающаяся нумизматическая страсть распространилась из Италии на север и, охватывая все новые регионы европейского континента, сыграла важнейшую роль в том возрождении интереса к классическому миру, который мы называем Ренессансом. Эта эпоха, имевшая огромное историческое влияние на ход истории, видела свое предназначение в возвращении после долгого перерыва высокой культуры античности. Предшествующие ей века были названы «Средневековьем» и стали восприниматься как водораздел, отделяющий ностальгирующее настоящее Ренессанса от величия греческого и римского прошлого. Возрождение было второй волной, способствовавшей развитию антикварианизма, который повлек за собой сбор и изучение всевозможных древностей, таких как бронзовые и мраморные скульптуры, вазы, мозаики, надписи, камеи и монеты (которые в ту пору зачастую называли «медалями»)[378]. Последние приобрели особое значение, поскольку довольно скоро в них увидели зеркало, отражавшее события древней жизни. В своем поэтическом посвящении нумизматике Александр Поуп так писал о возрождавшемся интересе к монетам:

Монета, верная обремененью славой,

Чрез страны и века несла и вид свой и названье.

Но взгляд один скользнет по ней —

как ложь увидишь

Ее героев и богов, владык, красавиц, мудрецов.

В монете размышленья бледных антикваров

с острым взором,

Их взгляд — тщеславен.

Ну а твой — горит познаньем:

Притронувшись к монете возгласишь ты славу Рима,

Предстанут во плоти его герои, божества

И все его увядшие гирлянды вновь зазеленеют[379].

Рис. 5.1. Банкнота в десять динаров, Тунис, 2005 г. Изображение Ибн Халдуна (1332–1406). Источник: Georgios Kollidas/Shutterstock.com.

Лихорадка коллекционирования

Первым из таких зорких антиквариев был великий флорентийский гуманист Франческо Петрарка (1304–1374)[380]. Он собирал монеты — и в особенности римские — для собственно эстетического, а также интеллектуального удовольствия. В одном из своих писем он сообщает нам следующее:

Часто ко мне подходил виноградарь, держа в руке древнюю гемму или же золотую или серебряную монету, иногда поврежденную лемехом плуга. Он хотел знать, куплю ли я их и могу ли я сказать, чей портрет на них выбит[381].

В 1355 году Петрарка продемонстрировал свою страсть к монетам Карлу IV, императору Священной Римской империи[382]. И уже совсем скоро короли, принцы, папы и императоры соревновались в охоте за классическими сокровищами, чтобы наполнять ими свои Kunstkammern — «кабинеты редкостей»[383]. В этих частных музеях, украшавших особняки и дворцы, демонстрировались эклектичные коллекции антикварных предметов, служившие явным указанием на образованность и частые путешествия своих владельцев. Коллекции служили источником вдохновения и материалом для изучения художникам того времени, а предметы из коллекций служили им моделями.

Рис. 5.2. Серебряный риксдалер королевы Кристины, Стокгольм, 1641 г. Кристина / Воскресение Христово. ANS 1929.103.247. Воспроизводится с разрешения Американского нумизматического общества.

И если коллекцию древних мозаик или мраморных скульптур мог позволить себе даже не всякий дворянин, то монеты были более доступны и к тому же высоко ценились как миниатюрные шедевры. Множество монет могло быть напрямую связано с известными людьми, событиями, городами или со знаковыми памятниками, которыми восхищались богатые поклонники древнего прошлого[384]. Так, король Альфонсо V собрал коллекцию старинных монет, найденных подданными в его владениях[385]; эту коллекцию, помещенную в шкаф из слоновой кости, он брал с собой повсюду. Шведская королева Кристина (рис. 5.2) создала блестящий придворный церемониал вокруг своей кунсткамеры, в которой насчитывалось более 15 тысяч монет[386]. Когда в 1654 году эта эрудированная дама-антикварий отреклась от престола и уехала в Рим, она увезла монеты с собой[387].

Коллекционирование стало и путем к славе, так что некоторые нумизматы сами превращались в субъекты коллекционирования. Так, в конце XV века Ганс Мемлинг пишет «Портрет мужчины с римской монетой», который сейчас выставляется в Королевском музее изящных искусств в Антверпене, а Сандро Боттичелли на картине «Портрет мужчины с медалью Козимо Старшего» (1474 года), находящейся в галерее Уффици во Флоренции, изображает коллекционера, держащего в руках большую медаль, которая на самом деле представляет собой вставленный в картину позолоченный слепок (пастилью)[388]. В 1567 году Тициан завершает портрет итальянского антиквария Якопо Страда, позирующего с монетами в окружении других своих сокровищ; это полотно сейчас демонстрируется в Музее истории искусств в Вене[389]. В те же годы Антонис Мор увековечил образ знаменитого голландского нумизмата на картине «Портрет Хубрехта Гольциуса» (1574 года), которая сейчас находится в экспозиции Королевских музеев изящных искусств в Брюсселе. Столетие спустя Франсуа Лемер написал портрет директора парижского монетного двора Жана Варена, обучающего юного Людовика XIV нумизматике. Переходя от живописи к поэзии, надо упомянуть и произведение начала XVI века «О древних монетах» («De nummis antiquis») сэра Томаса Мора[390], в котором он превозносит коллекцию монет, принадлежащую его современнику Иерониму ван Бюслейдену[391]. Последние строки этой поэмы восхваляют шкатулку антиквария с римскими монетами как бо́льший памятник прошлому, чем даже пирамиды.

Коллекционирование монет окружало каждого знатока крошечными памятниками величия и составляло занятие, провозглашенное «самым невинным