всегда, дорогой Клаус, — восхищался Гельмут. — Сказать по правде, я думал, что мы воссоединимся гораздо быстрее.

— О! Вы были неправы. Сейчас, как никогда, нам нужна нейтральная Швейцария. И, как вы уже поняли, мы используем это в своих интересах. Надеюсь, молодая фрау понимает меня?

— Полагаю, что да, — вступила Ольга в разговор. — Нам, немцам, нужны «чистые» банки, в которые весь мир сливает свои деньги. Очень скоро все это станет исключительно нашим.

Оля почти дословно повторила то, что ей сказал «дядя» — и попала в точку, естественно.

— Замечательно точно, — почти прослезился Клаус. — Ваше здравомыслие еще раз доказывает — я в кругу друзей. Поверьте, Германия не забудет тех, кто помогал ей, подобно вам.

— Наш долг — помогать своей родине, — провозгласил Гельмут.

А Оля подумала, что говорить обо всей Германии Клаусу явно не стоило.

После обеда мужчины ушли в курительную, после чего Ольге действительно предложили работу.

— Мне нужен надежный человек, который сможет представлять мои интересы здесь. Я подумывал о вас, Гельмут. Но вы слишком известны в определенных кругах. А вот племянница вашей супруги — это совсем другое дело. Тем более, вы всегда поможете ей советом.

Оля с трудом выдавила из себя слезы «радости» и договорилась встретиться с Клаусом утром в гостинице.

— Будь осторожна, детка, — напутствовала ее Мария. — Он большой фантазер. И ничего не подписывай, не посоветовавшись с Гельмутом.

Господин Клаус остановился в приличной, но скромной гостинице. Утром это был совершенно другой человек — высокомерный, немногословный. Они пили кофе в маленьком кафе и разговаривали.

— Итак, фрау Моника, со слов вашего дяди я понял, что у вас еще нет немецкого паспорта.

— Да. Это так. Но скоро я все сделаю.

— Вот вам мой номер телефона. Как только вы получите наше гражданство, звоните. Думаю, вам не составит труда получить въездную визу в Швейцарию.

— Вы правы.

— В таком случае вы будете работать у меня. Скажем, в качестве секретаря. Условия мы обговорим позже. Кстати, у вас дорогие часы. Подарок мужа?

— Нет. Это мамины, — впервые улыбнулась Оля, сидевшая до этого со строго-деловым выражением лица.

Оля понимала, что Клаус уже тяготится ею.

— Я бы не хотел, чтобы ваш муж находился где-то поблизости. Мне будете нужны только вы.

— Да, конечно.

— И еще. Я полагаю, вы понимаете, что все, что вы будете делать, строго конфиденциально. Поэтому никто, даже ваш дядя, не должен ничего знать.

Оля спокойно кивнула.

— Имейте в виду, я буду контролировать каждый ваш шаг. И… Жду звонка.

Паспорт помог сделать Отто.

— «Дядя» вышлет тебе приглашение, и я расскажу, куда тебе надо обратиться. Главное, что ты сохранила свой швейцарский паспорт. Будь осторожна. Если у тебя найдут его, то отберут оба.

Густав к будущей работе жены отнесся с недоверием.

— Как ты это себе представляешь? — спрашивал он. — Где ты будешь жить?

— Еще не знаю. Но поверь, так надо.

После недолгих проволочек им позволили установить телефон.

— Если бы можно было позвонить… — грустно сказал Густав.

«А мне даже звонить некому», — подумала Оля.

Клаус позвал ее в Берлин.

— Очень хорошо, — начал он, едва Оля переступила порог его кабинета. — Мне необходимо, чтобы вы время от времени ездили на вашу бывшую родину. Я не могу бывать там так часто, как мне необходимо. Вы будете там моими ушами и глазами. Будете возить мои письма, уточнять некоторые детали. В остальное время — вы абсолютно свободны. За каждое выполненное поручение вы будете получать пятьдесят марок плюс покрытие дорожных расходов.

— Я согласна, — кротко ответила Оля, поражаясь скупости Клауса.

— Через два дня мы с вами встречаемся в Кенигштайне у входа в банк. За эту поездку я вам ничего не заплачу. Только билеты и гостиница. Разумеется, скромная. И никаких контактов!

— Разумеется.

Оле начинало казаться, что она играет уже слишком много ролей. Работа открывала перед ней дверь в совершенно другой мир. А еще появлялась возможность избавиться хоть ненадолго от душного Гордендорфа, от Густава и от мыслей. Впрочем, последние не исчезали ни при каких обстоятельствах.

Управляющий банком принял их радушно. Ольга была представлена и… предоставлена сама себе, пока господа обсуждали свои вопросы. Делали они это достаточно громко, поэтому через час Оля уже имела представление о том, чем занимается ее хозяин. Она сидела в приемной, где, кроме нее, никого не было. За соседней дверью мужской голос активно предлагал кому-то срочно скупить акции никелевого завода, которые росли в цене. Разговор явно шел по телефону.

«Мне надо как-то аккуратно предложить эти акции Клаусу. И Гельмуту рассказать про это. Я должна стать нужной, а не скромной служащей», — думала Оля.

Когда Клаус наконец освободился и вышел, сопровождаемый управляющим, Оля встала и деловито произнесла:

— Вы просили напомнить об акциях никелевого завода. Они поднимаются в цене. Вы хотели уточнить, сколько вы можете приобрести.

Клаус перевел взгляд с управляющего на нее, потом обратно.

— Это хорошая мысль, — произнес управляющий.

И они снова исчезли в кабинете.

Только за обедом Клаус высказал свое отношение к происходящему.

— Сегодня вы были мне полезны, Моника. И сделали все весьма изящно. Старайтесь и впредь быть в курсе событий. Бедность хороша для подагры[12]. Надеюсь, никель принесет мне ощутимый доход. Я и сам подумывал об этом.

Вскоре Клаус уехал домой. Предполагалось, что Оля отправится следом.

«Возможно, кто-то следит за мной», — наивно подумала она.

Пришлось идти на вокзал. Только оттуда она рискнула позвонить «дяде».

— Мы рады за тебя, — ответила Мария. — Кстати, Клаус уже приезжал к нам. Мне показалось, что он ждал тебя. Гельмут повез его на вокзал.

«Значит, не следит, — поняла Оля, — но не доверяет. Что ж это закономерно».

Она добиралась до дома самой короткой дорогой, опередив Клауса на полтора часа. Он позвонил ей и передал привет от «дяди».

— Я доволен вами, Моника. Думаю, вы мне понадобитесь недели через три.

Через два дня в Гордендорфе появился мужчина. В маленьком городке все было слишком явно и заметно. Мужчину интересовали Густав и Моника. Соседи охотно рассказали все, что знали, и он исчез.

— Как ты думаешь, Моника, кто бы это мог быть? — поинтересовался Густав. — Он расспрашивал обо мне и о тебе. Значит…

— Это кто-то от Бергхофа. Я уверена, он меня проверяет. Гарантий от дяди ему маловато.

— Хочется верить. Я все равно не понимаю, зачем тебе эта работа? — немного раздраженно спросил Густав.

— Я уже объясняла. И потом, я всегда могу отказаться, — в этом Оля не была уверена. — Кстати, в банке он утратил свое баронство. Я имею в виду, он там был