Сначала Дождевику было тоскливо и тяжело сидеть без дела в лагере, но с каждым часом всё больше и больше обитателей сквера замечало суматоху и приходило к шатрам – спросить, не нужна ли помощь. Конечно, их вело ещё и любопытство: по округе уже разнеслись слухи о том, что в городе появились загадочные маленькие гости. В тот день и родилось ложное представление, до сих пор свойственное городским жителям, что тайный народец невидим. Ведь многие из них встречали только Дождевика и думали, что все собратья у него точно такие же.

Дождевик руководил всей поисковой операцией и отлично справлялся с задачей. К полудню целый сквер был охвачен волнением, хотя невнимательный ребёнок, шагая из школы домой, мог и не заметить ничего необычного. Подумаешь, птицы летают с ветки на ветку, а белки носятся по траве! Но внимательный ребёнок, конечно, понял бы, что передвижения зверей и птиц не случайны, а подчиняются какому-то плану. И как знать – если б он тихонько посидел на лавочке и поглядел вокруг, то мог бы даже увидеть Вереска или Щавеля.

К вечеру поисковые отряды осмотрели каждый уголок и каждую площадку в сквере, все тротуары и все дома поблизости – но не нашли никаких следов Мха. Под кустом рододендрона был назначен общий сбор. Предстояло решить, что делать дальше.

Дождевик, Вереск и Щавель страшно устали, измучились и переволновались. Никто не хотел бросать поиски, но ясно было, что ночью придётся отдохнуть. Они позволяли себе заглядывать лишь на несколько часов вперёд. Мысль о будущем без младшего друга была невыносима.

– Мы ещё не всё сделали, – заявил Лихач. – Теперь надо поговорить с лисами. Они скоро вылезут из нор; дождёмся темноты. Ведь Мох пропал, когда уже было темно, верно? Стало быть, ночные животные могут что-то о нём знать.

– Но ведь лисы – зло! – воскликнул бельчонок Бад.

– Вот это ты загнул! Кто тебя такому научил?

– Ну ладно, ладно – не зло. Но они всё равно хищники!

– Верно, хищники. Но это ещё не значит, что они плохие. У матушки-природы нет героев и злодеев, сам знаешь. Или должен знать. Всем надо как-то жить – и вам, белкам, и нам, птицам, и лисам тоже. Тайный народец охотится на кузнечиков и ловит рыбу, так ведь? А я ем жуков и червяков – тоже, выходит, обрываю жизни. Вы, ребята, любите яйца, как я слыхал. И даже если питаться одними желудями – так ведь из съеденного жёлудя уже не вырастет дуб. В общем, не всё так просто, усвоил?

– Ну да, но… Лисы могут съесть нас – или тебя!

– Могут. И я не говорю, что мне это нравится. Тут ведь как: наше дело – не дать себя слопать, а их дело – найти себе пропитание. Но это не значит, что мы враги навсегда. Да и какой у нас выбор? Чтобы узнать, куда делся Мох, понадобится их помощь.

– Надо им довериться, – сказал Дождевик. – Лихач прав. Выбора у нас нет.

19. Мох. В самый грозный час остаётся надежда – и смех

Двое бельчат сидели на ветке рядом с Лихачом и ждали ночи. Скворцу было трудно бороться со сном: глаза у него слипались, а голова так и норовила спрятаться под крыло. Белки тоже клевали носом: они не привыкли засиживаться допоздна.

Стемнело, но по улицам по-прежнему толпами ходили люди. Здесь всё было совсем не так, как в деревне, где после заката жизнь замирает и лишь ночные охотники бесшумно крадутся своими тайными тропами.

Наконец над крышами взошла луна, потоки машин поредели, а маленький сквер опустел. На земле, в лагере, Дождевик Вереск и Щавель старались не думать о том, что их друг в самом лучшем случае лежит где-то раненый и с ужасом ждёт второй одинокой ночи.

– Смотрите! – шепнул Вереск, у которого было на редкость острое зрение. Наверху Чип так отчаянно стиснул лапу Бада, что тот едва не пискнул от боли.

У входа в сквер мелькнул изящный силуэт. Неторопливо и бесшумно, помахивая роскошным хвостом, лис просеменил мимо детской площадки, на миг остановился, обнюхал брошенную кем-то куриную кость и тут же с хрустом разгрыз её, блеснув крепкими белыми зубами. Затем он поднял узкую морду, показав белый мех на шее и груди, и потянул ноздрями воздух.

– Не нравится мне это… – вздохнул Щавель. В деревне лисы ведут себя куда скромней и осторожней. Близкое соседство с хищником действовало трём друзьям на нервы.

– Тихо ты! – сказал Лихач довольно громко. – Эх, была не была! – пробормотал он себе под нос и слетел на землю.

У всех наблюдателей дружно ёкнули сердца, а Чип закрыл глаза лапами и простонал:

– Не могу смотреть!

Лихач приземлился на асфальтовую дорожку прямо перед лисом, который опустил голову и поставил торчком треугольные уши. Между ним и скворцом явно завязалась беседа, хотя со стороны не было слышно ни звука.

– Лисы знают язык природы, но у них свой, очень странный диалект, сказал Дождевик. – Очень многое зависит от позы, положения ушей и хвоста, даже от взгляда.

Через пару минут Лихач присоединился к друзьям. Он как будто опьянел от собственной храбрости.

– Лис зовёт нас подойти, – сказал он, слегка запыхавшись. Вместо страха у него в глазах горел восторженный огонёк. – Его зовут Веспер, он хочет с вами познакомиться. Не волнуйтесь, ему можно доверять. Я… гм… предупредил насчёт вашей… ну, вы знаете. Вашей прозрачности. Всё будет в порядке, только постарайтесь говорить с ним повежливей.

Едва заглянув в красивые, золотисто-карие лисьи глаза, друзья поняли, что без труда найдут с Веспером общий язык – точь-в-точь как со Стрелой, Свеном, Эдди и прочими детьми природы.

Лихач уже успел объяснить лису, что случилось. Теперь, выставив уши вперёд и наклонив голову, Веспер попросил троих друзей как можно подробнее описать пропавшего, начиная с внешности (они рассказали про его наряд и любимый желудёвый колпачок) и заканчивая чертами характера («Домосед», – сказал Дождевик; «Обжора», – сообщил Вереск; «Любит изысканную кухню», – поправил Щавель). Затем лис пригнул голову к земле и попросил разрешения обнюхать собеседников, чтобы потом узнавать тайный народец по запаху. Чип и Бад, которые спустились с дерева, но робко держались в сторонке, пискнули и задрожали. Трое друзей зажмурились и постарались стоять смирно, пока лисий нос тыкался в них и запоминал во всех подробностях.

Дело было сделано. Веспер пообещал, что после охоты проведёт остаток ночи в поисках Мха, а ещё спросит у сородичей, не ловил ли кто-то из них странную добычу в последнее время. Это была ужасная мысль,