В «Фигаро» за 1939 год было написано о войне с Германией.

В углу залы стоял покрытый пылью патефон и лежало несколько пластинок. Он заметил Рахманинова и Плевицкую.

– Все, я согласен. Вот моя карточка. Я хотел бы жить у вас один год. Ежели будет хорошо (а он чувствовал – будет), то и дольше. Скажите, что мне подписать и куда перевести деньги.

Старушка неожиданно казалась растерянной. Словно ещё не решилась на такой ответственный шаг – пустить квартиранта, да русского, да в мезонин.

Алекс заметил, что есть и ещё кто-то помимо хозяйки. Кто-то возился за её спиной, потрескивали сучки, слышалось какое-то пыхтенье.

– Мари, ну кто тебе разрешил заходить сюда без спросу, – бабушка неожиданно живо повернулась к входной двери мезонина.

И он увидел девочку лет этак десяти, всю в веснушках, курносую, цвет волос вроде бы спелой ржи, но и в рыжину отдавал.

На девочке был короткий сарафанчик, который не скрывал полностью исцарапанных ног и ободранных коленок.

Чудо, как хороша была эта замазанная девочка Мари.

– Знакомьтесь, сударь, это моя внучка Мари. Она вам мешать не будет, хотя на участке озорует. Что поделать, я с ней почти не справляюсь – все это старушка выпалила быстро и как-то весело. Ей явно доставляла удовольствие и внучка и возможность её покритиковать.

Кроме всего, Александр увидел и причину возни и пыхтения. Это была большая мохнатая черная собака разных пород.

Сейчас у нее была одна задача – облаять незнакомого, да ещё мужчину и тем самым показать – нет, не даром она ест, что дают. Не обильно, но и не очень плохо.

Собака все-таки вырвалась из рук девочки, которая пыталась ей пасть зажать руками, и гавкнула на будущего постояльца.

А постоялец неожиданно для всех встал на четвереньки, тоже гавкнул басом и смело пошел навстречу псу. Пес ну ожидал всякого от людей, но такого! Отступать было некрасиво, да и позиции в доме потеряешь. Поэтому пес и Александр какое-то время стояли один против другого, гавкали друг на друга, но все тише и тише. Пока не исчерпали представление. После чего Алекс встал и строго сказал псу: иди ко мне. Сидеть.

Пес подошел сразу. Сел. Он соскучился по твердой мужской руке и командам. Исполнять которые он любил. И ещё – он надеялся, кто-нибудь ему будет чесать спину. Не как эта Мари, а твердо, чтобы разобрать все колтуны, да вычесать хорошенько.

– Как тебя зовут? – строго спросил Александр?

– Хвост, – прошептала девочка и сразу же спряталась за бабушку.

Бабушка же прекратила все представления, распорядившись Мари и Хвосту отправляться на точку постоянной дислокации. Сама же предложила Александру располагаться, белье она принесет, а к 18 часам прошу пожаловать к чаю.

Александр к визиту был готов, ибо ещё утром купил себе к чаю какой-то яблочный штрудель.

– Вот и славно, – мелькнуло в голове, – приду как приличный. А не как «этот русский».

А пока интересно стало Александру посмотреть жилье. Первая комната, кроме старого патефона, потемневших и выгоревших занавесок ничего особенного не представляла.

– Ничего, – думал Александру, – здесь есть стол вполне хороший. Лежанка ветхая, но терпимая. И с этими мыслями он прошел во вторую комнату. Она была заставлена старой мебелью. На стенах висели барельефы диковинных богинь и животных неизвестных, таинственных стран. А на пыльных стеллажах вперемешку с книгами лежали раковины. Рядом с камином нелепой формы висел лук и тарелка настенная. На ней была изображена красивая девушка с грустными глазами. Оказалось, это невеста будущего императора Николая II.

– Вот те на, куда я попал, – подумал он. На подоконнике лежала, вся в пыли, старая, выгоревшая соломенная шляпа. Тулья была в дырках, видно мыши здесь хозяйничали, не оглядываясь на хозяев мезонина.

– Ну ладно, разберусь.

В дверь тихонько постучали. Вошла девочка, уже умытая, в платье и смущаясь и краснея, прошептала, что месье ждут к чаю. Затем смело ввалился Хвост. На правах равного он подошел к Александру, прижался к его ноге и потребовал – чеши спину.

Девочка прошла к стеллажам, взяла раковину и тихо, все ещё стесняясь, сказала:

– Хотите послушать, как они поют?

– Они не поют, – сказал Александр, – они плачут. О море, в котором они счастливо жили. О шуме прибоя и звездах, они уже никогда не увидят их.

Слеза скользнула по смуглой щеке девочки.

– Ладно, ладно, не расстраивайся. Я тебе потом расскажу, как эти ракушки жили. Придешь ещё?

– Да, спасибо, – и шмыгнула носом, – бабушка вас ждет, месье, – прошептала она.

Хвост выбежал первый. Знал, верно, что идет сбор за столом. Судя по машущему хвосту, жизнь у собаки стала совершенно налаживаться.

II.

Чай был сервирован, как в «лучших домах Лондона».

Эту пословицу Александр помнил ещё со времен далекой России.

Хрусталь сверкал и отсвечивал голубыми и красноватыми сполохами. Свечи были в старинных бронзовых подсвечниках.

И все горели. А электричество не зажигали вовсе.

Александру показалось, он попал в старую сказку. И что маленькая Мари превратиться в красивую девушку – фею. Ему захотелось придумывать разные истории. Про пропавшие корабли. Про раковины, которые отдавали людям большие, тяжелые черные жемчужины. Про собак. Они помнят своих хозяев и умирают, если хозяева исчезают. Все это рассказал Алекс хозяйке и Мари. Хозяйка тихонько ахала, а Мари сидела, глаз не поднимала и часто тихонько плакала. И ещё прятала руки. Отмыть до чистоты пальчики с грязноватыми ногтями ей с одного раза не удалось.

Чаепитие всегда располагает. Хозяйка рассказала историю семьи. Она была и банальна и загадочна. На самом деле он был прав. Какая-то тайна в доме была.

– Нет, нет, я буду жить в мезонине. Долго. И счастливо, – мелькало в голове Александра.

– Ну, сударь, расскажите-ка мне, как вы оказались здесь. В этом забытом Богом поселке.

– Все очень просто, мадам. Просто однажды я разбил вазу. В квартире, в Париже. Думаю, что ваза была последним предлогом для моей супруги. Она мне сказала все. Про мои руки, что растут совершенно не из того места. Про мою рассеянность и несобранность. Наконец, про мои занятия словесностью. Которые ничего, кроме расхода бумаги, в дом не приносят. Тут я возразил. Бумага мне выдается друзьями бесплатно и в достаточных количествах. В общем, я оделся. Взял, правда, зубную щетку. Вот таким очень простым образом я здесь. И ежели оставите меня, то я напишу для Мари много разных историй. Про фей, ракушки, джинов и диковинных зверей, тигров, слонов и питонов. Которые живут в джунглях, воюют с обезьянами и охраняют сокровища магараджей.

Мари