От желания броситься к телефону, набрать номер Евы и опять попросить у нее прощения, у него свело желудок. Но Себастьян даже не поднялся со стула.

Ты обидел ее, страшно обидел и должен понести наказание, неумолимо сказал ему внутренний голос. Не тревожь ее больше, не тереби рану, нанесенную тобой ее чуткому сердцу. Пусть она повстречает более достойного, более надежного человека, пусть будет с ним по-настоящему счастлива…

В офис на следующий день Себастьян не поехал. До обеда провалялся в постели, тупо глядя то на стены, то на окно, то на потолок.

Глаза резало от недосыпания, голова гудела, сердце то и дело беспокойно трепыхалось в груди.

Он снова и снова прокручивал в памяти события вчерашнего вечера и, не переставая, ругал себя самыми хлесткими из известных ему выражений. Ему хотелось выть или лезть на стену от отчаяния.

Ближе к вечеру, обозлившись на себя за столь продолжительное проявление слабости, Себастьян, небритый и непричесанный, быстро приняв душ и одевшись, вышел на улицу, чтобы немного развеяться.

В ближайшем от его дома парке гуляли, как обычно, старики и дети. Молодые мамы катили коляски.

Себастьян, шагая по вымощенной камнем дорожке, поймал себя на том, что всматривается в лица попадающихся ему навстречу женщин с неприличной пытливостью.

Веди себя пристойно, кретин! — одернул он себя. Не нагоняй своей небритой физиономией страх на ни в чем не повинных людей.

Ни одна из этих женщин все равно ни капли не похожа на Еву. Такой, как она, больше не найти!

Он вернулся домой около девяти, не ужиная, упал на кровать и, вконец измученный, тут же заснул. А утром, приведя себя в порядок и через силу выпив чашку кофе, отправился в «Новый век».

Дни потекли один за другим бесцветной нескончаемой вереницей. Мало-помалу Себастьян приучил себя даже не мечтать о звонках и визитах к Еве, но не думать о ней каждый день, каждую ночь не желал и не мог.

По прошествии двух-трех месяцев он смирился с существующим положением вещей и решил, что будет жить с воспоминаниями о Еве до гробовой доски.

Приближался тот самый день, десятое сентября, когда ровно год назад она приземлилась в аэропорту Найроби.

Об огромном счастье, которое сулила ей тетя, она за прошедший год почти не думала.

Загружала себя работой, сдружилась с соседкой, тоже одинокой, и проводила с ней за чаем и обсуждением прочитанных книг и просмотренных фильмов вечера и выходные. О Себастьяне вспоминала лишь изредка, когда любовь к нему, не задушенная ни обидой, ни злостью, ни длительной разлукой, рвалась из сердца наружу.

Происходило подобное чаще всего поздно вечером, в минуты перед отходом ко сну или во время бессонницы. Тогда Ева принималась анализировать последнюю их встречу и размышлять, правильно ли сделала, столь категоричным образом выставив его из своего дома и запретив ему звонить.

Ее душу начинали терзать сомнения, но в ней тут же оживали все те отвратительные чувства, что зародились после признаний Себастьяна. Она успокаивалась, понимая, что поступить иначе просто не могла.

Что грело ее и помогало жить, так это воспоминания о проведенном в Африке отпуске, о той прекрасной иллюзии, во власти которой она оказалась, еще не зная о приписываемых ей грехах.

Решение поехать в Кению во второй раз и непременно в то же самое время, что и в прошлом году, она приняла в один из таких вечеров, когда, лежа в постели, прокручивала в голове незабываемые события последнего отпуска.

Она так обрадовалась этой мысли, что еще долго не могла заснуть. Ворочалась с боку на бок, представляя, как вновь увидит все те места, где год назад побывала вместе с Себастьяном. Как сходит в бар в Самбуру, после посещения которого они впервые поцеловались, как придет на пляж, где нежилась на солнышке с Себастьяном, как поселится в отеле, в котором страсть на одну-единственную ночь слила их воедино.

На следующий день Ева сообщила Кестеру о своем желании пойти в отпуск в то же самое время, что и год назад. Тот развел руками.

— Ничего не имею против. Я отпустил бы тебя хоть сегодня, ты лучший консультант в моем агентстве, Ева, и заслуживаешь к себе исключительного отношения. В этом году ты достигла блестящих результатов.

Он лукаво прищурил один глаз. И молодая женщина сразу поняла, что услышит сейчас еще что-то приятное.

— Кстати, в октябре мне потребуется новый заместитель. Мистер Говардс уходит на заслуженный отдых.

У Евы перехватило дыхание. О таком она даже боялась мечтать.

Кестер выдержал многозначительную паузу и хитро улыбнулся, увидев, как в темных глазах Евы загорелся огонек надежды.

— Лучшего кандидата, чем ты, на место мистера Говардса у меня нет.

Еве хотелось остаться внешне спокойной, но предательская счастливая улыбка все же заиграла на ее губах.

— Насколько я понимаю, ты не ответишь мне отказом, — с удовольствием заметил Кестер.

— Ни в коем случае! — выпалила Ева.

Ее начальник рассмеялся.

— Вот и замечательно. Подробнее поговорим об этом, когда ты вернешься из отпуска.

Кстати, куда ты собираешься на этот раз? В Австралию? В Бразилию?

— Не-а. — Ева помотала головой. — Опять в Кению.

Выражение ее глаз неожиданно стало другим: яркий блеск сменился мечтательно-мягким сиянием. И их подернула туманная дымка.

Кестер, собравшийся было выразить удивление по поводу ее выбора, словно обо всем догадавшись, понимающе кивнул.

— Желаю приятно провести время.

— Спасибо.

В этот же день после обеда Ева позвонила в турагентство и обо всем договорилась. А вечером после работы поехала в Сити-центр, купила платок парео, почти такой же, как тот, что остался у Себастьяна, цветастую пляжную сумку и шляпу с широкими полями.

Все оставшиеся до путешествия дни она пребывала в приподнятом настроении. Вовсе не потому, что надеялась встретить в Кении новую любовь — об этом ей и думать не хотелось. А потому, что готовилась максимально приблизиться к несбывшейся мечте.

За десять дней до поездки она сообщила о запланированном путешествии родным, очень удивившимся ее желанию второй раз провести отпуск в том же самом уголке земного шара…

Чем меньше времени оставалось до долгожданного дня, тем сильнее она волновалась.

Ей казалось, что даже в прошлом году ее нетерпение не достигало такого размаха.

Это смешно, думала Ева, укладывая в чемодан платья, шорты, топы и футболки. Я жду прилета в Кению так, будто верю, что повстречаю там счастье всей своей жизни. Только этого не случится, я же знаю. Пока в моем сердце жива любовь к Себастьяну, счастья мне не видать как собственных ушей.