принцесса здесь. Хоть и крестная мать Илюшки, и Виктрану она как возлюбленная не нужна, да только…

Внутри у нее грязь такая... Она словно нитками черными вся спелената, и просвета почти не видать.

Что же ты такого натворила, что даже сила божественная тебя не щадит? Я вижу, что полного излечения не будет. Вижу, что сердце бога словно наказать желает. Впрочем, оно воздает лишь по заслугам, при этом оставляя шанс на исправление.

Вероятно, утрата красоты станет для принцессы переломным моментом? Или толчком, который сподвигнет ее душу встать на правильный путь? Поэтому источник пусть и подлечивает, да полностью следы не убирает?

Не знаю, пока сложно разобраться. А вот посочувствовать ей можно. Как женщине, девушке, что блистала красотой, юностью и свежестью, и которой теперь предстояло жить со страшными рваными отметинами на лице…

Опять же… Как Виктран допустил то, что его чуть ли не досуха выпили? Он же неосознанно силу прямо из озера тянул примерно с час до того, как появился! А если б не хватило? Впрочем, даже если бы и хватило, сам мужчина мощь этой силы не вынес – выжгло бы все магические каналы. А так вот, считай, испугом отделался, лишь три канала повредил, и то, слава Священной Паре, некритично.

Что он увидел или кого?

Арандиана имела не только свежие, но и явно застарелые следы насилия на теле. Шрамы на спине, ногах… На спине – точно ритуальные. Ксандер в красках объяснял и даже зарисовывал все, что успел вызнать про Дамрука и его страшные эксперименты над сыном. Так кто же мог такое творить с королевской особой? Погибший король? Возлюбленный? Принцесса – не тот человек, к которому так запросто подойдешь и уж тем более причинишь вред! Или она добровольно все это делала? Потому и гниль внутри чуть ли не все выела?

– Где я?

Тихий голос Арандианы вывел меня из раздумий. Мысленно я чертыхнулась. Ну вот что стоило источнику подольше подержать ее без сознания? И Виктран еще не вернулся, и разговаривать с ней желания никакого. Может, усыпить?

Словно вторя моим мыслям, озеро пришло в движение, заструилась божественная магия, заиграла бликами… А если учесть, что только-только солнце вставать начало, и его лучи были редкими, лениво лижущими землю, свет, преломляемый и отражаемый от поверхности озера, в полусумраке казался волшебным северным сиянием… Правда, с одним нюансом – рядом с Арандианой будто все краски сгустились, и вместо нежно-розовых пугливых фуксий и изумрудных дымков вокруг нее вился шлейф из темно-фиолетовых, темно-синих и густых зеленых бликов.

– Что за место волшебное?.. Страшное… Неужели я умерла? – едва слышно выдохнула принцесса и, наконец, заметила меня.

Наверное, в этот момент в меня бес вселился, не иначе. Потому что, глядя в перепуганное лицо девушки, чьи глаза округлились так, словно вот-вот собрались из орбит выпасть, я сделала небольшой шажок и провыла:

– За что же ты так с нами? Зачем погубила?

Услышь я сама себя со стороны – от неожиданности и страха точно бы незапланированно облегчилась. Настолько голос замогильным получился. Явно сердце Аха шалило вместе со мной.

– Анастейзи?!

Словно этого было мало – разноцветная дымка, пропитанная магией, стала густым туманом и буквально облепила принцессу. Более того – и меня подхватило божественной энергией, приподняло над водной гладью, невысоко, может, сантиметров на пятнадцать… А затем ме-е-ед-ленно понесло в сторону Арандианы… Я еще и руки вытянула вперед, как панночка из Вия [1] . Осталось только удержать лицо и не загоготать в самый неподходящий момент.

– Не подходи! – обмирая от страха, выдохнула Арандиана. – На месте стой! Это не я! Не я тебя убила!

Принцесса заверещала и попыталась ударить магией… Конечно, у нее ничего не вышло… Озеро дрогнуло, но я была спокойна. Подобное нельзя было считать прямым намерением навредить. Тем более, что я сама спровоцировала такую реакцию.

– Если не ты, то кто?

– Не я! Не моя воля! У меня выбора не было!

Ну конечно! Как же иначе?

– Кто погуби-ил?

– Я не хотела! Я не могла... не могу… Мне рано умирать! Он ждет меня!

– Кто тебя ждет?! У-у-у!

«Бу!» Да простят меня Боги, но удержаться было выше моих сил...

И пусть я не садистка, но сдается мне, что охваченный страхом человек куда как откровенней.

– Он! Он меня ждет, – принцесса размазывала слезы по лицу. – Он ждет… Я клялась забрать, клялась… Ай!

По телу девушки прошла судорога. Внешне вроде ничего не изменилось, но я отлично видела, что в движение пришла какая-то загогулина на сердце принцессы, кто-то ее словно припечатал там, выжег прямо собственной плотью и кровью девушки…

– Я должна… Я вспомню его имя! И тогда смогу его найти, вспомню, куда сама же и отвела! Прошу! Прости меня, я не могла иначе! Не забирай с собой, мне рано умирать! Мне рано!

Печать на сердце принцессы сжалась повторно, и та затряслась в припадке. Я смотрела на происходящее, не пытаясь вмешаться, хотя могла остановить эту несомненную пытку. Я отслеживала каждый импульс, проходящий по телу принцессы, запоминала порядок того, как печать воздействует на ее нервные окончания, как пускает в кровь чернильный яд…

Само нахождение в Колыбели уже должно было свести всю эту грязную магию на нет, но она продолжала действовать! Хотя явно в значительно меньшей степени, раз Ее высочество оставалась в сознании… И все же я нутром чуяла: позже мне пригодится знание о том, как именно происходило влияние печати на Арандиану.

– Это не грань… Я жива! – вдруг прохрипела девушка.

Все же в уме ей не откажешь. Вот только на этом силы ее покинули, или разряд от печати был на этот раз более интенсивным... Потому что, выгнувшись дугой, Арандиана, наконец, потеряла сознание.

М-да… Даже стыдно как-то за себя стало. Пусть я и подтвердила тот факт, что принцесса пыталась мне навредить. Пускай и по чьей-то указке.

А все ж… Кого она забыла? Чье имя? Кого и куда сама отвела и должна забрать?

– Драгоценнейшая, я повинуюсь твоей воле и твоей давешней просьбе, а потому все же спрошу: что это было? И главное, зачем? Для чего так сильно пугать Ее высочество