Просто чудесно, я пошевелиться не могу!

— Вот и иди к своему Витеньке за консуль­тацией.Он как спортсмен должен помочь.Предлог у тебя замечательный. А пока он будеттобой заниматься, бери быка за рога, охмуряйпо полной.

В этот момент к Светочке и Каримовой незамет­но подошел самСтепнов. Шутки ради он со всей силы дунул в свисток. Обе дамочки взвизгнули иподскочили от неожиданности.

Витя, разве можно так... Ты меня до смерти напугал! —Химичка кокетливо поправила вырез на блузке.

Ой, Виктор Михайлович, я вчера так переза­нималась, ногподнять не могу, даже не знаю, что теперь делать, — пожаловалась библиотекарь.

Света, вы подружились со спортом? — Степнов не скрывалсвоего удивления. — Поздравляю! Это правильный путь. Приходите после уроков вспортзал, попробую помочь.

Светочка просияла.

Тест, который провела психолог Малахова, об­суждался вкабинете директора.

Итак, дорогие мои, результат чудесный! — наигранно произнесСавченко. — Учеба у них на последнем месте. Что вы на это скажете?

А что я говорила? — Борзова с видом победи­теля взглянула наРассказова. — У них на уме что угодно, кроме учебы. Ура!

Людмила Федоровна, а чему вы радуетесь? — поинтересовалсяШрек. — Вы же завуч. Может, нам завуча поменять?

Борзова схватилась за сердце:

Николай Павлович, это жестоко! Вы же сви­детель! Я с этим 10«А» такой стресс пережила!

Безобразие! Я сегодня посмотрел все клас­сные журналыдесятых классов. На Олимпиаду некого посылать! Отличников раз-два, и обчелся,

даже Алехина успеваемость снизила. Что будем делать? Учителямолчали.

Молчите? Из сложившейся ситуации я сде­лал выводы: вшкольных стенах никаких развле­чений больше не будет. Веселиться будут, когданаучатся чему-нибудь.

Мне кажется, Николай Павлович, это не ме­тод, — сказалапсихолог Яна. — Наоборот нужно находить как можно больше точек соприкосно­венияучеников с учителями, тогда возникнет почва для дополнительного общения помимоуроков. А это, как ни странно, способствует луч­шей успеваемости.

Лично я не массовик-затейник, — отозвалась Каримова.

А у меня нагрузок и так хватает, — добавила Копейкина.

Их сейчас ничем не удивишь. Что, кружки, что ли,организовывать? У нас есть спортивные секции и театральный, — не унималасьБорзова.

Надо раскрасить школьную жизнь цветными красками, — несдавалась Яна. — Вы же весьма интересные люди, у вас же наверняка есть своиувлечения, и надо поделиться ими с учениками. Например, устроить вечер,посвященный учите­лям.

И что, мы им будем таланты свои демонстри­ровать? —возмутилась химичка.

— Я дома бисером вышиваю, но кому это сейчаснадо? — высказалась Копейкина. — А начнешь с ними деликатничать, вообще на шеюсядут.

— Игорь Ильич, а вы что молчите? Как сами думаете?— обратился Савченко к Рассказову.

Я согласен с психологом. Борзова громко фыркнула:

Кто бы сомневался!

—Аможет, вы останетесь у нас работать? Будетеконсультировать, решать сложные подростковые проблемы, — предложил директорМалаховой.

— Я подумаю над вашим предложением,  Нико­лайПавлович.

Пока члены спектрального братства стояли в своих кругах, Аняи Женя сидели у двери и мыли в тазике обувь.

Ань, ты что, как ты себя ведешь? — прошеп­тала Женя. — Мнеиз-за тебя уже два предуп­реждения сделали.

Жень, это же цирк! Сборище клоунов! Рань­ше же все нормальнобыло. Помнишь, как ты в группу хотела? Представляешь, мы будем сочи­нять песнии собирать стадионы.

Это все не для меня, просто суета... — сказала Женя с умнымвидом. — Зачем мне эта мирская слава? К тому же девчонки меня ненавидят.

Очень глупо зарывать свой талант. А девчон­ки на самом деленормально к тебе относятся, просто обиделись из-за концерта. Это пройдет.Неужели ты не замечаешь, как странно ведут себя эти люди? Они обыкновенныесектанты, выманивают деньги у таких вот дурочек…

— Ты не понимаешь, — прервала ее Женя. — У меня теперьсовершенно другая жизнь — как будто глаза открылись. Я поняла, что жила непра­вильнои все живут неправильно. Мои родители вон только о деньгах и говорят и всемзавидуют.Им важна моя учеба, а вовсе не я.

Женя, мне кажется, ты ошибаешься. Ты очень нужна своимродителям, просто они вол­нуются за твое будущее. И мне ты нужна.

Ты пока не поняла главное, — настаивала Женя, — здесь вселюбят друг друга.

Здесь? — громко спросила Аня, и Женя одернула ее, показываяна медитирующих членов клуба. — Да здесь вся любовь — фальшивка! Они толькоговорят, что любят. Посмотри наставнице в глаза, это же глаза робота! Этосекта, и вокруг одна ложь. Наставница говорит о бескорыстии, а сумочка у неекруче некуда. Она наживается за счет этих несчастных...

В эту минуту в комнату, скорчившись от боли и держась заживот, вошла наставница.

— Помогите кто-нибудь, мне очень плохо, —прокряхтела она.

Члена клуба обступили ее и с воем «а-о-у-э-ы-ы-ы» принялисьделать руками пасы в ее сторону.

— Да я сейчас умру, болваны! Прекратите! — завопиланаставница.

Аня бросилась в комнату, где сложили мобиль­ные, чтобывызвать «скорую», и обомлела: по­средине зала стоял накрытый стол — с ветчиной,тортом, шампанским, фруктами.

— Женька, иди сюда, — позвала подругу Аня. — Теперьпонятно, почему ей плохо. Бедная, она тоже не смогла перебороть искушение ипройти одиниз важнейших этапов в развитии избранных. Проще говоря, обожралась она. Теперьты мне веришь?

Аня включила мобильный, но связи не было. Девчонки выбежалив поле и почти сразу наткну­лись на знакомого тракториста, которого недавноиспугали сектанты. Телефона у мужичка, ясное дело, не оказалось, зато были двапузырька, спа­савшие его от любых отравлений: с марганцовкой и с касторкой.Именно эта жгучая смесь в скором времени помогла Елене Васильевне подняться наноги.

— Мне срочно нужно к врачу, — сказала онатрактористу. — Где здесь поблизости больница?

Больница далековато будет, быстрее до станции и наэлектричку до Москвы, — ответил он. — Я бы вас подбросил, да соляры нет. Эконо­мия,твою мать.

-  Я заплачу, — оживилась наставница. — Сколько?

Через несколько минут все члены клуба «Раду­га» тряслись вприцепе трактора. Женя стянула с себя оранжевый балахон, разжала ладонь ипоказала Ане — там была собачка из яйца с сюр­призом.

Спасибо тебе, Ань. Ты настоящий друг, ис­кренний. — Онавытащила из сумки несколько яблочек и протянула Ане: — Будешь? Это ра­нетки.