Она обнимает и целует в щёку первой меня, а Лео после и, конечно, задерживается на дольше, чем нужно.

– Гм, гм, – прокашливается Келли. – Карла, где, ты говорила, их комнаты?

– Да-да, ребятки, я подготовила для обоих комнаты с ванными! На этот раз никаких неудобств и заминок! – Карла ласково берёт меня под локоть, но продолжает смотреть на Лео.

– Спасибо, что побеспокоилась, но нам хватит одной комнаты на двоих, – говорит он ей.

Её лицо не выражает и тени изумления. И она никак не комментирует сказанное, словно бы, ничего «такого» вовсе и не было сказано.

NLO22 – Myice

В этом одеянии от неё невозможно оторвать глаз. Совершенство и изящество во всём: в том, как скроены её плечи, в линиях шеи, талии, бёдер и даже икрах ног. Сейчас она не выглядит смуглой, как в прошлый раз, её кожа – латте. Кажется, лизнёшь её и ощутишь сливочный вкус. А как она двигается! В каждом взмахе руки, в каждом шаге шарм, женственность и грация.

Лео не может не смотреть, хотя и старается делать это не слишком часто, незаметно. И на его лице всякий раз невесомость, такая неуловимая гамма эмоций, когда улыбки нет, но ты понимаешь, что человек улыбается. С таким выражением лица дети смотрят на подарки под Рождественской ёлкой.

– Лея! – восклицает Марлис, едва завидев меня. – Как хорошо! Ура! Ура!

И, конечно, девушка-букет вначале виснет на шее у Лео, затем обнимает меня.

– Боже мой, Лео! Как же здорово! Ты и впрямь снова ходишь! Обалдеть! Какие же, ребята, вы молодцы! Лея! Дай-ка, я ещё разок тебя обниму!

По случаю нашего приезда, похоже, организован ужин. Собралось довольно много гостей – часть лиц мне знакомы, но многих я вижу в первый раз. Лео здоровается со всеми и широко улыбается – видно, эти люди его друзья или приятели, и то, что все они здесь собрались, стало для него приятной неожиданностью.

Лео предлагают сесть сразу в нескольких местах, невысокий парень с модной стрижкой даже очень на этом настаивает и говорит, что ему нужно нечто важное обсудить.

– Созвонитесь и поговорите! – обрывает его Карла. – Сейчас мы не для этого собрались, не так ли?

Мне достаётся место рядом с Келли. Лео каким-то образом очутился в эпицентре голов – видимо, люди сами придвинулись к нему, но ближе всех Карла.

– Как там… погодка в Ване? – спрашивает Келли после двадцати минут молчания.

– Да нормальная.

– Дождь?

– Нет, солнце. Лето же, – напоминаю.

– А! – отвечает он.

Потом мы ещё минут пять молчим.

– Тяжело было? – снова спрашивает меня.

– С чем?

– Ну вот… это вот всё. Операция там… и так далее.

– Да не очень-то.

– А с деньгами как? Хватило на всё?

– Вроде бы хватило.

Он кивает, и мы снова молчим.

Карла не отрывает взгляд от Лео. Её улыбка сейчас непроизвольная, а потому очень лёгкая и тёплая, как тонкая шаль, в которую укутываются прохладными летними вечерами. Она не прикасается к нему руками, но глазами: шея, ключицы, плечи, волосы над ухом, руки… даже живот и пряжка ремня под ним. И я понимаю: она любит его. Просто нужно быть мужчиной, чтобы этого не понимать.

Карла расспрашивает Лео обо всём на свете, кроме операции и восстановления. Она совсем не касается этой темы, словно бы Лео никогда и не был вынужден пользоваться коляской. Она интересуется даже тем, что он сейчас читает, но не сложностями его реабилитации. Лео говорит, что ему сейчас не до чтения, но не признаётся, что занят обустройством дома. Карла называет книгу, которую закончила недавно и делится впечатлениями.

– Лея, а ты читала? – внезапно обращается ко мне.

– Нет.

Потом сразу добавляю:

– Ещё нет.

– Как?! – восклицает она и брови задирает аж до самой линии роста своих прекрасных волос.

– Времени не так много.

– В прошлый приезд ты всё время была с книжкой в руках… Что ты обычно читаешь?

Что я читаю? Про любовь, в основном, во время беззаботной студенческой жизни – того, чего у меня не было.

– Ну… разное. Молодёжное.

– Лея, ты просто обязана прочитать Маленькую жизнь! Она уже лет пять, как вышла!

– Да ну? – неожиданно встревает Келли. Он в этом разговоре вообще не участвовал, как и я. – Я тоже эту муть не читал. И чё? Полжизни потерял, да?

Карла меняется в лице.

– Все более-менее… читающие люди уже прочли и делятся мнениями. Очень много социальных вопросов поднял автор.

– Не знаю, я тоже не читала, – отзывается Розмари. – Я в последние два года читаю только медицинскую литературу, и знаете, считаю художественные выдумки – пустой тратой времени. Вы только подумайте, сколько важного и нужного я узнала из своих книг по медицине, пока вы мучали этот талмуд не пойми о чём. Это же всё чья-то выдумка, не более того!

– Я думаю, уверена, эта история основана на реальных событиях. По крайней мере, в ней нет ничего такого, что не могло бы произойти на самом деле!

Джейсон тут же замечает, что «Маленькая жизнь» чересчур депрессивная, и если задуматься, то вся трагедия в ней высосана из пальца.

– Знаешь, что мне сейчас пришло в голову? Не бывает плохих и хороших книг. Книга – это внутренний мир того, кто её написал. Тебе либо есть место в этом мире, либо нет, – отвечает на это Карла.

Все прямо потрясены тем, какая она умная и как складно рассуждает. А мне не нравится её рука. Вернее, тот факт, что она на плече у Лео. Я понимаю, что они всегда были в одной компании и всё такое, но мне неприятно. «Это всего лишь плечо» – говорю себе.

– Ты ничем не болеешь? – снова задирает меня Келли.

Он согнулся, уперев локти в колени и подставив руки под подбородок.

– Нет. А ты?

– Я? А что со мной может быть?

– А со мной?

– Не знаю. Какая-то ты зелёная.

Меня и в самом деле мутит. Тошнить начало ещё в самолёте, а от всех этих незнакомых людей ещё и голова разболелась.

– Тебе не обязательно тут сидеть, если… самочувствие не очень. Карла, как я понял, выделила Лео ту же спальню, в которой он в прошлый раз был. Я туда ваши чемоданы отнёс.

– Спасибо.

Чего это он так добр ко мне? Подозрительно.

Мой уход никто из собравшихся даже не замечает. Я успеваю принять душ, кремом намазаться и даже посмотреть кино. Лео появляется в нашей комнате далеко за полночь. Он тихонько ложится в постель, а я поворачиваюсь к нему спиной. Даже одеяло на голову набрасываю – так мне спокойнее и легче. Он не виноват. Думаю, он понятия не имеет, насколько сдвинута моя психика. Даже последствия изнасилования так сильно меня не терзали, как клеймо «второй сорт». Я и сама не знаю, как с собой совладать, что толку его-то винить?