Заведя девушку в спальню, Игорь плотно притворил дверь иоперся на нее спиной.

– Ну, говори, чего ты там хотела.

Лера торопливо вытащила из кармана листок, который днем далей случайный знакомый.

– Возьми, это должно помочь.

– Что это?

Игорь развернул сложенный вчетверо листок из блокнота инедоуменно поглядел на узор из прямых перпендикулярных друг другу линий.

– Что за ерунда? Откуда ты это притащила? От знахарки?

– Ты не понимаешь, – горячо заговорилаЛера, – это древнегреческий меандр. Если такой рисунок нанести на стены,он будет защищать от вредного излучения.

– И что из этого?

– Ну как что… – растерялась она. – Все должнобыть хорошо. Тебе будет легче петь, неприятностей не будет…

– Да пошла ты! – вспылил он. – Как это небудет неприятностей, когда они уже есть! А ты, вместо того чтобы мне помогать,носишься со всякой дурью. Ты что-нибудь полезное сделала для меня? Ну скажи,сделала? Нет, ничего ты не сделала. Вот и не выступай. Давай вали домой, менягости ждут.

Лера не ожидала такой вспышки. Почему он так с нейразговаривает? Разве Игорь не видит, не понимает, что она старается изо всехсил? И разве она виновата, что у нее ничего пока не выходит? На глаза снованавернулись слезы, она судорожно сглотнула и сделала глубокий вдох. Игорь нелюбит, когда она плачет, ему нравится, когда его подружка веселая ибеззаботная.

– Игорь, почему ты не хочешь поговорить с дядей Славой?Мне кажется, ты напрасно упрямишься. Дядя Слава умный, у него есть связи, ивообще… Он бы что-нибудь придумал. Мне кажется…

– Кажется ей! – снова вспыхнул Вильданов. –Крестись, когда кажется. Слава и так за каждым моим шагом смотрит, всю жизньмной руководит, как будто я слепой котенок. Хватит, надоело! Если я буду бегатьк нему за советом по каждому поводу, он вообще возомнит о себе черт знает что,тогда я уже в уборную без его разрешения сходить не смогу, поняла? Он только иждет, чтобы вцепиться мне в глотку и сесть на шею. Ножки свесит и начнетпонукать. Ты этого хочешь?

Лера не знала, хочет ли она этого, но ей, по большому счету,было все равно, руководит дядя Слава Зотов Игорем или нет. Для нее важным былотолько одно: чтобы Игорь был с ней, любил ее и проводил с ней как можно большевремени. Все остальное интересовало девушку постольку поскольку. Она непонимала глупого упрямства Игоря, который наотрез отказывался посоветоваться сосвоим учителем, с человеком, который, в сущности, заменил ему отца и матьодновременно, приютил, кормил, поил, воспитывал, учил. Лера догадывалась, чтоИгорь пытается бороться за свою самостоятельность и доказать, что может решатьсвои проблемы без помощи вездесущего Зотова, но полагала, вполне, впрочем,разумно, что за самостоятельность можно и нужно бороться не в ущерб всемуостальному и уж конечно не тогда, когда в угоду самолюбию на карту ставитсякарьера и репутация.

– Конечно, если ты не хочешь… – тихо сказалаона. – Я буду стараться, Игорек, честное слово, но я не знаю как. Я незнаю, что мне делать. Ты же видел, я делала, что могла, Сашку тебе привела, ноя же не виновата, что его убили.

– Другого Сашку найди, – раздраженно ответилпевец, – или сама давай уж как-нибудь. Старайся, Киска, старайся, помни,что это и в твоих интересах. Если я не буду выступать, тебе папочкины авторскиекапать не будут, и на что тогда ты станешь жить? На стипендию? Так ты давно ужезабыла, как живут на стипендию. Или ты рассчитываешь, что я буду тебясодержать?

– Ну что ты, – испуганно отозваласьдевушка, – мне не нужны твои деньги, ты не волнуйся, я не буду тебеобузой.

– Ладно, – Вильданов успокоился и вновь обрелхорошее расположение духа, – я не буду волноваться, но тогда уж волнуйсяты, Киска. Шевелись, делай что-нибудь, потому что пока эта гадость нерассосется, я выступать не смогу, ты поняла? Его надо найти и заткнуть навечно,чтоб пасть не разевал.

Он дежурно поцеловал Леру, но она была счастлива и этим,хотя знала, что, когда уйдет, Игорь будет развлекаться с хорошенькой куколкойВалечкой.

Вагон метро был полупустым, Лера уселась в уголке, прикрылаглаза и снова углубилась в горестные мысли о том, как же помочь Игорю.

* * *

Проходя по коридору мимо кабинета Заточного, Настя намгновение остановилась, нерешительно покосилась на дверную ручку, но все-такипрошла мимо. Однако на обратном пути решилась и зашла.

– Иван Алексеевич, у меня появилась гипотеза, которую ябы хотела проверить в первом приближении.

Генерал коротко взглянул на нее, с явной неохотой отрываясьот документов, над которыми работал.

– В чем проблема?

– Мне нужно еще раз поговорить с вашим сыном.

– Анастасия, вам для этого не нужно мое разрешение.Перестаньте быть маленькой и работайте.

– Так я могу с ним встретиться?

– Разумеется. Вы хотите зайти к нам домой?

– Как скажете.

Иван Алексеевич отложил ручку, которой что-то подчеркивал вбумагах, и рассмеялся.

– Вы неисправимы. Почему вы постоянно спрашиваете моегоразрешения? Вы что, не в состоянии принимать решения самостоятельно?

– Вы – начальник, – лаконично ответила она. –Как скажете – так и будет.

– И что, даже если я не прав, вы сделаете, как яскажу? – иронично поинтересовался он.

– Конечно. Вы же начальник, я обязана выполнять вашиприказы.

Заточный встал и прошелся по кабинету, потом подошел к Настеи легонько коснулся ее плеча.

– Сядьте, Анастасия. Между людьми не должно бытьнедомолвок, если они хотят сохранить уважение друг к другу. Что случилось?

– Ничего. – Она послушно села на стул возле столадля совещаний. – Пока еще ничего. Вот я и не хочу, чтобы случилось. Выменя просили быть максимально осторожной и деликатной, потому что дело можеткоснуться вашего сына, поэтому я сочла, что лучше спросить разрешения на беседус ним.

– Перестраховщица, – усмехнулся генерал. –Впрочем, я знаю вас достаточно давно, чтобы не удивляться этому. Осторожностьникогда не помешает и никогда не бывает излишней. Ваша беда в другом. Почему выникак не повзрослеете, а? Вам уже тридцать семь лет, а вы ведете себя какстажер, который пришел прямо из института и боится показаться глупым. У вас заплечами приличный стаж, через три месяца вы, Бог даст, станете подполковником,о вас по министерству ходят легенды, а вы все еще боитесь сделать что-то не таки вызвать недовольство начальства. Когда это кончится?

Настя вздохнула и посмотрела на свои руки. «Пора маникюрделать, – вдруг совершенно некстати мелькнула мысль, – лак уже облез,хожу как позорище».