Он ласково погладил ее по спине и по волосам.

– Не помню. Наверное, давно, а может, и никогда. У тебяприступ нежности?

– Угу.

– Очень любопытно. Я со своей математической точностьюдавно заметил, что особенно нежной ты бываешь после неформальных встреч сосвоим любимым генералом. И если бы я был патологически ревнив, то сделал бынеутешительный вывод, что ты мне изменяешь и каждый раз после свиданий тобойовладевает комплекс вины.

Настя подняла голову и поцеловала его в щеку.

– А ты ревнив не патологически?

– Нет, в пределах нормы.

– Норма – это сколько? – лукаво поинтересоваласьона.

– Норма означает, что мне будет, безусловно, неприятно,если я застану тебя в постели с другим мужчиной. Этот вопиющий факт, наглядносвидетельствующий о твоей неверности, не оставит меня равнодушным. Но до техпор, пока этого не случилось, у меня нет оснований предполагать, что это можетиметь место. Как формулирую, а? Пошли, пошли, чаю хочется.

Алексей заварил свежий чай, и Настя с удовольствием сделалабольшой глоток горячего ароматного напитка.

– Если ты ревнив в пределах нормы, то я, так и быть,скажу тебе правду. Иван – просто невероятный мужик. Умница редкостная. Улыбка –с ума сойти можно. Умеет быть вкрадчивым, обаятельным и сексуальным. И каждыйраз, когда я сталкиваюсь со всем этим джентльменским набором, поданным в однойпосуде, я думаю о том, что, если бы в моей жизни не было тебя, я влюбилась бы вЗаточного по уши и пронесла бы это светлое чувство через всю свою непутевуюжизнь.

– А я, стало быть, тебе мешаю?

– Конечно. – Она рассмеялась. – Ты же задвадцать два года нашего знакомства заставил меня полюбить тебя так прочно, чтоникакому другому чувству к другому мужчине просто втиснуться некуда. Вся моя душаполностью занята тобой, ни одного свободного уголка не осталось. А еслисерьезно, то каждый раз, когда я ловлю себя на том, что восхищаюсь Иваном, яначинаю невольно вас сравнивать и тут же понимаю, что ты все равно лучше. Онвеликолепен, а ты все-таки лучше, понимаешь? И эта мысль так меня радует, я такотчетливо начинаю понимать, какой классный у меня муж и какая я дура, чтопериодически забываю об этом, что меня охватывает приступ любви к тебе. Иникакой это не комплекс вины, а просто бурное проявление задавленных работойэмоций. А я как формулирую?

– Замечательно. Видна моя школа. Еще чаю налить?

– Ни в коем случае. Ты хочешь, чтобы утром я былаотечная, как с похмелья?

– Подумаешь, большое дело. Или у тебя утромответственная встреча? – спросил Чистяков, подливая себе чай.

– Ну, может, и не очень ответственная, но встреча. Надовыглядеть прилично.

– И кто счастливец?

– Какой-то воротила шоу-бизнеса. Ты в современнойэстраде разбираешься?

– Не больше, чем ты. Но поскольку телевизор я все-такисмотрю чаще, то кое о чем осведомлен.

– Певца Игоря Вильданова знаешь?

– Конечно. Он один из немногих, кого еще можно слушатьв моем возрасте. Не дрыгается, не трясет длинными лохмами, не вопит и небормочет себе под нос. У него хоть голос есть, в отличие от многих других, ивкус безупречный.

– Вкус? – удивилась Настя. – Это в чем жевыражается?

– В репертуаре. Песни у него мелодичные, красивые, и вних, опять-таки в отличие от подавляющего большинства песен, есть нормальныечеловеческие слова, скомпонованные во вполне приличные рифмы. Ты собираешьсяего озарить светом своего сыщицкого внимания?

– Да ну ты что! – Настя всплеснула руками. –Зачем он мне? Меня интересует его администратор.

– О, наконец-то управление по организованнойпреступности добралось до шоу-бизнеса, – удовлетворенно заметил профессорматематики, размешивая ложечкой сахар. – Вам что, заняться больше нечем?Лучше бы раскручивали тех, кто пускает в оборот бюджетные средства, вместо тогочтобы этими деньгами платить зарплату шахтерам и учителям. Настоящую опасностьдля государства представляют голодные бунты, а не разбогатевшие администраторы,неужели это не понятно? Ася, я вообще не понимаю, зачем ты сменила работу. Вуголовном розыске ты хотя бы точно знала, что и зачем делаешь. Есть труп, инужно обязательно найти убийцу, кто бы он ни был, потому что лишать людей жизнинельзя никому. В такой постановке мне задача понятна. А вот чем твоя новаяконтора занимается, не понимаю не только я один. Этого не понимает никто, в томчисле и ты сама. Я прав?

– Почти прав. Организованная преступность как таковаяна самом деле состоит из множества отдельных действий, которыми с успехом можетзаниматься и уголовный розыск, и наши коллеги-экономисты, и налоговая полиция,и таможенники. Те, кто занимается борьбой с организованной преступностью, всевремя вынуждены делить горшки с розыском и другими службами, потому чтосовершенно непонятно, кто чем должен заниматься. И мы постоянно путаемся друг удруга под ногами и только мешаем. Но это не к ночи будет сказано, Леш, ужеспать пора, а проблема сложная и разговор длинный.

– Согласен, – Чистяков залпом допил чай и поставилчашку на блюдце, – выходит, что я прав. А почему «почти»?

– Да потому, что шоу-бизнесом мы не занимаемся. Мненужен конкретный человек, который много лет назад был вхож в одну семью, онсовершенно случайно оказался администратором известного певца, а мог бы бытьслесарем или военным.

Алексей, собиравшийся было уже идти в комнату, при еепоследних словах снова сел за стол. Он внимательно посмотрел на жену инахмурился.

– Минуточку, я что-то не понял, что происходит. Ты меняуверяла, что ушла к Заточному, чтобы заниматься своей любимой аналитическойработой и в качестве бесплатного приложения к этому удовольствию еще и получитьзвание подполковника. Работа у тебя бумажная, а не оперативная. Я ничего непутаю?

– Пока ничего. А что тебя смущает?

– Так почему же ты вдруг интересуешься некоей семьей, вкоторую много лет назад был вхож какой-то там музыкальный деятель?

– Ребятам помогаю, – Настя пожала плечами иулыбнулась. – Самое обычное дело, У них есть труп и есть подозреваемый, ноподозреваемый настолько туманный и непонятный, что хорошо бы узнать, каким онбыл много лет назад, и администратор Вильданова, вполне возможно, сумеет меняна эту тему просветить. Вот и все. Чего ты испугался, Лешик? Я тебе клянусь, небудет никакой стрельбы и вообще ни малейшего риска для жизни.

– Крутишь ты, как всегда, – проворчалАлексей. – Ладно, пошли спать, от тебя все равно правды не добьешься.

Вячеслав Олегович Зотов смотрел на Настю чуть настороженно,но в общем доброжелательно.

– Почему вас интересуют такие давние дела? –спросил он. – Столько лет прошло…