Позднее этим же днем учитель послал меня в деревню за провизией. В лавке бакалейщика меня ждал сюрприз – письмо от моего старшего брата Джека. Выйдя на улицу, я прислонился спиной к стене, чтобы его прочитать.

Я был рад узнать, что Джеймс жив, хотя, если честно, мне с трудом верилось, что его поймали какие-то там разбойники с большой дороги. Во время нашего путешествия в Тодморден Грималкин сказала, что дьявол хочет поговорить со мной. Она даже открыла мешок, чтобы он мог это сделать. Тогда дьявол сказал, что мой брат убит.

Я уже был в курсе, что Джеймса похитили слуги Тьмы и что его жизнь в опасности. И потому был рад узнать, что он целым и невредимым вернулся на ферму. Я подозревал, что его заставили бы надавить на меня. Или же, учитывая повадки Врага, мне бы принесли в мешке его голову. К счастью, сила и решимость Джеймса сделали свое дело – в некоторых ситуациях кузнец может оказаться опасным противником.

Но пока дьявол был жив, угроза для моих близких оставалась. В свое время он предсказал, что я останусь единственным сыном моей матери и что все мои братья примут страшную смерть.

Последние строки письма Джека меня слегка опечалили. Кажется, он не хотел, чтобы я оставался на ферме на ночь, опасаясь, что вслед за мной туда нагрянут силы Тьмы. Элли опасалась за жизнь их дочери Мэри. Я отлично ее понимал. Ведь много лет назад злобная Мамаша Малкин преследовала меня до самой фермы и угрожала моим родным.

Теперь я понимал, почему ведьмаку лучше не жениться. Я должен как можно дальше держаться от своих родных, пока они живы. И как только мне могло прийти в голову, что мы с Алисой можем быть вместе! Со мной она бы каждое мгновение подвергала себя опасности.

Я мрачно рассмеялся собственным глупым мыслям. Алиса была наделена немалой силой и потому способна постоять за себя. Более того, она уже нашла того, с кем ей хочется прожить жизнь.

Забрав в лавках остальную провизию, я вернулся в наш с учителем дом. Я застал Ведьмака в библиотеке и показал ему письмо Джека. Он был рад услышать хорошие новости про Джеймса:

– Как только все это завершится, ты должен непременно проведать своих родных. Ты уже давно не виделся с ними.

– В таком случае я сделаю это, пока светит солнце, – сказал я, скорчив обиженную гримасу. – Мне запрещено приходить к ним после наступления темноты!

– Извини, парень, но я не стал бы винить твоих близких за эту предосторожность. Сколько себя помню, люди нервничают в моем присутствии, а иногда бывают не на шутку напуганы. Но такова уж наша работа – приходится принимать ее такой, как есть.

* * *

В ту ночь я спал плохо – ворочался и то и дело просыпался. Потом, уже под утро, я почувствовал неладное. Голова гудела, отказываясь соображать. Чувствуя, как в груди кузнечным молотом колотится сердце, я кое-как заставил себя встать с кровати и приподнял оконную раму.

Раньше она поднималась легко, без усилий, но сегодня как будто отказывалась открываться, а руки плохо меня слушались. Наконец я сумел выглянуть в сад. Небо было ясное, и при свете луны я увидел, как из-за деревьев на лужайку наплывает туман. И тут мне показались странными две вещи.

Начать с того, что плыл он как-то неестественно, будто протягивая вперед тонкие длинные щупальца, пытаясь найти дорогу к дому. Лунный свет обычно искажает цвета, но с этим туманом явно было что-то не так. Он не был белым или серым, а имел жутковатый зеленый оттенок. Судя по всему, здесь не обошлось без черной магии.

В последние дни спина у учителя болела меньше, и он, вместо того чтобы спать в кресле, ложился в постель. Я быстро оделся, подошел к его комнате и громко постучал в дверь. Ответа не последовало, и я постучал снова. В конце концов я приоткрыл дверь и шагнул внутрь. Я должен был сообщить ему, что мы подверглись колдовской атаке.

Учитель лежал на спине; рот его был слегка приоткрыт. Похоже, он крепко спал. В проникшем в окно лунном свете я увидел на полу зеленое щупальце, обвившееся вокруг кровати. Я осторожно потеребил учителя за плечо. Он застонал, но глаза не открыл. Тогда я позвал его по имени и снова потеребил, на этот раз чуть настойчивее – и все равно не смог его разбудить.

Внезапно я понял: в саду могут быть ведьмы! Я бросился в свою комнату, достал из мешка серебряную цепь и сунул ее в карман штанов. Потом, перепрыгивая через три ступеньки, сбежал вниз, схватил стоявший рядом с задней дверью посох и со всех ног бросился в сад. За это время туман успел выпустить еще больше змеящихся щупалец. Более того, теперь он доходил мне почти до пояса, будто задался целью поглотить и деревья, и дом.

До сих пор я соображал как пьяный и двигался словно во сне. И тут в моей голове забили тревогу колокола. Я уловил присутствие опасности!

Грималкин!

Голова дьявола!

Я со всех ног бросился в южный сад. Несколько секунд – и я уже был рядом с камнем, на котором оставил ведьму. Она до сих пор лежала на нем и крепко спала, окруженная зеленым туманом. Тот извивался вокруг нее словно змея, готовая задушить свою жертву.

Мешка не было видно.

Кто-то проник в сад и при помощи колдовства сделал так, чтобы мы все спали как убитые. Даже домовой поддался этим чарам. Проснулся только я. Странно, но эта магия на меня не подействовала. И вновь я воспользовался одним из даров, унаследованных от мамы. В голове, отдавшись болью во лбу, блеснула вспышка света. В этот миг я понял, где сейчас находится голова дьявола.

Ее несли к западному саду. Я не стал будить Грималкин. Возможно, она еще не в состоянии помочь мне. Я выпустил наружу клинок на посохе и бросился сквозь деревья вслед за похитителем.

Я успел вовремя! Впереди в тумане замаячила фигура. Женщина в остроносых туфлях. Словно копье я занес над головой посох. Пусть не ждет от меня пощады… Еще несколько мгновений – и эта ведьма, кем бы она ни была, пересечет границу, где ее ждут сообщники, готовые помочь. Я должен атаковать немедленно. Я со всех ног бросился за ней следом, готовый воткнуть острие ей в спину, чтобы пронзить сердце. Я уже занес руку, но в последний миг она обернулась.

Это была Алиса.