— Значит, ты уже почти у цели.

— Нет, Александра, я очень далеко от цели. — Фредерик мягко провел пальцем по моей щеке. — О третьем камне ничего не известно, кроме названия — Любящее сердце — и того, что это сапфир. Элиас украл два сердца из трех, и мы подозреваем, что третье осталось у помощника мага или упало в пропасть.

— Любящее сердце украсть нельзя. — Эти слова вдруг пришли ко мне сами по себе.

— Я должен его найти. Проведя ритуал с камнями и амулетами, триумвират получит могущество, перед которым бессильна гвардия Элиаса и его сторонников. Мы свергнем короля, и я смогу восстановить доброе имя моей семьи.

— И титул?

— Титул мне не нужен.

— Я надеюсь, что ты найдешь Любящее сердце и восстановишь справедливость.

— Я тоже на это надеюсь. Я пытался найти сторонников в Плессии. Нашел, но мало, слишком много недоверия из-за моего родства с королевой Гертрудой. Ты и сама видела, что она не появляется на королевском балконе. Люди винят ее за случившееся.

— Я не хочу домой, в Виалию. Если мы перехитрим Траульда, Элиас сменит гнев на милость, но я все равно не хочу его видеть.

— Я спрячу тебя в Абиньоне.

— А сам?

— Буду искать дальше.

— Надеюсь, ты найдешь все, что ищешь.

Я отвернулась к стене.

Жаловаться не на что. Предупредил же меня Кентий держаться подальше от Фредерика, потому что мое сердце слишком нежное, а его… слишком бунтарское. Мы не подходим друг другу, да и для чего нам подходить? Вернемся домой и больше никогда не увидимся.

— Александра, ты чего хлюпаешь носом?

— Здесь пыльно.

— Где пыльно?!

— Ты пыльный! Не мешай спать.

— Ты плачешь? А ну иди сюда! — Невзирая на сопротивление, Фредерик перекатил меня к себе под бок. — Ты боишься завтрашнего дня?

— Ничего я не боюсь!

— Тогда почему плачешь?

— Я не плачу, отстань!

Фредерик стер слезы большим пальцем и поцеловал меня в кончик носа.

— Перестань! Я не люблю спать на мокром.

— Тогда ложись обратно на пол.

— Только если вместе с тобой. Я привык с тобой спать.

— За одну ночь и привык?

— Сам удивляюсь. Жаль, что мне недолго осталось жить, зато умру счастливым.

— Как это, умрешь? — Подскочила на кровати.

— Твой отец меня убьет, когда узнает, что мы путешествовали и жили вдвоем.

— А, это! — махнула рукой. — Не бойся, он мне доверяет.

— Тебе — да, мне — нет. Ты очень рискуешь, пуская меня в свою постель.

— Чем это я, интересно, рискую?

— Самым сокровенным.

— Клиновидным кинжалом? — хмыкнула весело.

— Ты спишь с кинжалом?

— Конечно! А ты нет, что ли? С отцом я разберусь, а с тобой мне не страшно.

— Если ты сейчас назовешь меня «добрым» или «братом», я выпрыгну в окно.

— Мы на втором этаже, так что не драматизируй.

Протянув руку, положила ладонь на грудь Фредерика. Его сердце билось часто, гулко. Казалось, я ощущаю его чувства — волнение, сомнения и восторг перед предстоящим. Он есть и всегда останется азартным мужчиной. Свободным азартным мужчиной.

Взяв его ладонь, приложила ее к своей груди, чтобы и он смог ощутить биение моего сердца.

В этот момент перед лицом неизвестности и грядущей опасности я была счастлива как никогда.

Сердце Фредерика замедлилось, а мое ускорилось, и теперь они бились в унисон.

Я хотела заснуть, ощущая его сердцебиение, чтобы наши сны тоже бились в одном ритме.

— Я — преступник, разыскиваемый в двух королевствах, — глухо сказал Фредерик. — Велики шансы, что я никогда не найду третий камень, меня поймают и казнят. Без помощи трех сердец горстке магов из бедного и малонаселенного Абиньона не справиться с Элиасом, за спиной которого стоит еще несколько консервативных королевств. А Плессия не поможет родственнику Гертруды.

Другой на месте Фредерика спрятался бы в одном из королевств и жил спокойной размеренной жизнью. Но не он. Он не успокоится, пока не доведет свою месть до конца. Или погибнет, стараясь.

— Мне нечего тебе предложить, Александра.

— Ты предложил мне свободу, больше ничего и не нужно.

— Это хорошо. — Его рука на моей груди дрогнула. Большим пальцем он обвел контуры ключицы.

— Надеешься увидеть родинку?

— Очень бы хотелось. Ведь завтра я могу погибнуть… — сказал с нарочитым пафосом.

Я ощутила его улыбку, несмотря на темноту.

— Погибнуть? Только если тебя пришибет мачтой. Ты умеешь управлять кораблем?

— Естественно! Более того, в отличие от тебя я способен взойти на корабль без истерики.

Фредерик оттянул ворот моей сорочки и придвинулся ближе. Провел губами по ключице, оставил мягкий поцелуй в ямке над грудиной.

Я запоминала каждую секунду, каждое прикосновение. При отце нам придется вести себя сдержанно, а потом Фредерик уедет, и, вполне возможно, мы больше не увидимся.

Опустив подбородок, я нашла его губы, но инициативу проявить не успела. Фредерик обхватил меня, прижимаясь всем телом, размыкая мои губы языком. Его руки сжимали меня, гладили, пробовали, и я вторила каждому его движению, надеясь, что доставляю ему такое же удовольствие.

Фредерик с трудом отстранился, не переставая гладить мое лицо.

— Это был мой шестой поцелуй, — сказала я, отдышавшись.

— Приятно иметь дело с опытной женщиной.

Тяжело дыша, он водил губами по моей ключице.

— Я предпочитаю нечетные числа, — сказал глухо.

— Я тоже.

И безумие продолжилось. От трепетной нежности не осталось и следа. Фредерик целовал меня с жадностью, с остервенением. Вдыхал меня, и я вторила ему в каждом движении. Откинув одеяло, он прижал меня ближе, заставляя обхватить себя ногами. Дышал прерывисто, на секунду отрываясь от меня и тут же возвращаясь с поцелуями. Его ладонь спустилась к моей груди, и я ахнула, вдавливая ногти в его спину.

Кто знает, как далеко я позволила бы ему зайти, но