Но Алина надежд Василия Ивановича оправдывать не собиралась.Он был ей отвратителен. Возможно, лицом он напоминал Эдика, которому онакогда-то хотела продать свою девственность, но в остальном... Наглый, жирный,вонючий! Да ни за какие деньги она не согласилась бы лечь с ним в койку!

– Так что, лапа моя? – продолжал заигрывания ВасилийИванович. – Продолжим наше общение? Приглашаю в ресторан... Поехали?

– У меня работа.

– Ничего, я заеду за тобой после... Во сколько тыосвобождаешься?

– Василий Иванович, мы же с вами договорились... Я вашинструктор и только!

– Цену себе набиваешь? – криво улыбнулся мужчина ипогрозил Алине пальцем. – Только учти, со мной этот номер не пройдет...Подарок на сумму пятьсот долларов и не центом больше... Потом, как я ужеговорил, можешь рассчитывать на нечто более весомое, но...

– До свидания, Василий Иванович, – не дала емудоговорить Алина. – И не забудьте, что послезавтра у нас с вами новаяпрограмма тренировок – усиленная. Так что, умоляю, не пейте передзанятиями... – А про себя добавила: «И не закусывайте чесноком».

Василий Иванович удалился, заверив инструктора в том, чтосейчас не пьет совсем (наивный, он считал, что от него не пахнет!) Алинавыждала пятнадцать минут и тоже покинула зал. На сегодня ее работа былазакончена, и можно собираться домой. Переодевшись и распрощавшись с коллегами,она вышла из здания клуба.

Сразу домой идти не хотелось. Там мама, вышедшая на пенсиюпо инвалидности, которой не терпится обсудить сразу несколько просмотренныхпередач, а заодно пройтись по личной жизни дочери (вернее, ее отсутствию) идать несколько советов. Галина уже забыла о том, как сама безрезультатнопыталась устроить свою судьбу многие годы, и теперь ей казалось, что это оченьпросто. Будь она молодой и интересной, мир бы лежал у ее ног. Но ей уже далекоза пятьдесят, у нее оплывшая фигура и инвалидность, однако ее дочьнеобыкновенно хороша собой, так почему же она одинока и бедна? А потому чтодура... Не понимает, что именно сейчас нужно предпринимать попытки к улучшениюсвоих жизненных условий, а не сидеть, сложа руки... Ведь так и молодость пройдет!

Алина слушала мамины проповеди изо дня в день и так от нихустала, что старалась являться домой как можно позже. Сегодня она планировалапошататься по магазинам. На покупку стоящей вещи денег не было, но она еще напрошлой неделе присмотрела в одном итальянском магазине платье и туфли исегодня решила зайти туда, чтобы проверить, не купили ли их. Просто так, радилюбопытства. Все равно денег на понравившиеся вещицы нет и никогда не будет...

Платье – скромное, черное, облегающее, но умопомрачительношикарное – все еще висело на манекене. И лаковые лодочки, идеально подошедшиебы к нему, никто не купил. Алина полюбовалась на них и, отказавшись примерить,покинула магазин.

– Алина? – услышала она удивленный возглас, пройдя отдвери бутика к остановке несколько метров. – Неужели это ты?

Девушка обернулась. Перед модным магазином припарковаласьиномарка, и из ее окошка выглядывала молодая женщина.

– Простите, я вас не знаю, – проговорила Азарова,удивленно глядя на нее.

– Да как же так? Ты что?

Дама выбралась из своего авто и заспешила к Алине. Она быланевелика ростом, чрезмерно худа и не слишком красива, но выглядела отлично.Стрижка стильная, цвет волос очень удачный, макияж умеренный, очки с дымкойявно привезены из Европы, так же как и одежда. В общем, женщина олицетворяласобой успех, что делало ее в Алининых глазах во сто крат прекраснее.

– Ну что, так и не узнаешь? – требовательно спросиланезнакомка, подойдя и снизу вверх смотря на Алину.

– Простите...

– Это же я, Снежа!

– Кто?

– Снежана Ганина!

И молодая дама, взвизгнув, кинулась к Алине обниматься. Тапозволила ей прижать себя к плоской груди, но лишь потому, что растерялась. Вголове почему-то не укладывалось, что эта Снежана, и та – одно и то же лицо...

– А ты все такая же красавица! – воскликнула Снежана,отстранившись. – Хотя нет, вру, стала еще прекраснее. Превратилась внастоящую женщину...

Алина понимала, что должна что-то сказать, например ответныйкомплимент, но не могла выдавить из себя даже приветливого междометия. Хорошоеще, что Снежана сама тараторила без умолку и захлебывалась радостью отвстречи. Незлопамятная Ганина уже забыла о том, что их так называемая дружбазакончилась перед ее свадьбой.

– Как твои дела? Надеюсь, неплохо? У меня вот все отлично.Только из Англии вернулась, я там год жила, тренировала детишек лордов. И всевроде бы устраивало, но надоело. Чужая страна – она и есть чужая!

– Понятно, – сумела наконец промямлить Алина.

Она знала, что карьеру теннисистки Снежана закончила сразупосле победы на Уимблдоне. Заявила журналистам, что устала от большого спорта имечтает о покое, о простом женском счастье. После Азарова о ней больше ничегоне слышала.

– Так как дела, Алина? Что у тебя нового? – продолжалаСнежана словесный артобстрел. – Как на личном фронте? Хотя о чем я... Какпить дать ты замужем за каким-нибудь олигархом...

«Ага, конечно! Жены олигархов ездят по городу наобщественном транспорте и ходят в спортивных костюмах... – раздраженноподумала Алина. И уже совсем зло: – Она дура или издевается?»

– Алин, ну что ты как неродная? – трясла ее за рукуСнежана.

Похоже, ей очень хотелось увидеть ответную радость.Совершенно одичала в заграницах-то!

– Я не замужем, – холодно ответила Алина.

– Не торопишься? Что ж, наверное, и правильно. А япо-прежнему замужем. И, знаешь, мне ужасно это нравится... Кстати, я уже неГанина. Теперь я Малахова! Как ушла из спорта, взяла фамилию Семы.

Алина кивнула. Ну, конечно, Малахова, кем же ей еще быть?Кроме Макса жениться на Снежане желающих не было. Хотя сейчас она так сильноизменилась в лучшую сторону, что, возможно, претенденты на ее руку и сердцеобъявились бы...

– Я очень за тебя рада, – вымученно улыбнулась ей Алинаи, демонстративно посмотрев на часы, добавила: – Извини, мне идти надо...

– Ты куда-то спешишь?

– Да, домой.

– Так с мамой и живешь? Как она?

– Не очень. Болеет.

– Может, лекарства какие достать надо? Ты не стесняйся,говори, у меня есть связи...

– Ничего не надо, спасибо.

Она сделала шаг в сторону, но Снежана не желала так скороотпускать бывшую подругу.

– Постой, Алина! Еще минуточку, ладно? Я так рада, что тебявстретила... Знала бы ты, как часто я тебя вспоминала эти годы. И все мечтала,что мы с тобой снова будем дружить. Мы ведь будем, правда?