— хлопок, второй, стон гнущегося железа, щелчки впивающихся в переборки осколков.

Мы поползли обратно, теперь уже другим боком вперед, и выбрались на лестницу. Только вот несколько пролетов под нами исчезли вместе с трупом, остался лишь уходящий во тьму колодец.

— Живые танки, — сказал Дю-Жхе у меня в наушниках так спокойно, будто сообщал мне о начавшемся дожде. — Шесть или семь штук, с северо-запада… время до столкновения примерно три минуты.

Чтоб я сдох, бриан взялись за нас всерьез, и это значит, что надо уматывать!

Геррат вытащил веревку, привязал к уцелевшему огрызку перил и бросил свободный конец вниз. Он скользнул по ней легко, точно акробат, а вот я полез вниз тяжело, морщась от боли в руках. Сканер прижал локтем, но неудачно, так что тот не вывалился только чудом.

Но мы оказались внизу, на земле, и нырнули в ночь, полную огня, грохота и смерти.

Глава 11

Танк, переползавший через поваленное дерево, остановился, тяжелая башка его дернулась. Дуло, росшее из горба на спине, полыхнуло алым, и громадное полуживое существо с ревом начало крениться набок, по бокам заструилась кровь, толстые лапы с тупыми когтями заскребли землю.

Есть, еще один готов!

Пехотинцы, наступавшие вместе с танком, остановились и даже начали отходить, один за другим растворились в зарослях.

— Батгаб, что у тебя!? — рявкнул я.

Тактическая карта скакала перед глазами резвой козочкой, я все пытался ухватить картину: с северо-запада все перекрыто, с юга тоже, свободным остается путь на восток, туда, откуда мы пришли.

— Чисто! — доложил десятник-кайтерит.

— Отходим! Общий отход! Макс, Фагельма — прикрытие!

И я пополз назад, туда, где под защитой огрызка линкора собирались бойцы. Спущенный со стапелей Гегемонии колосс еще послужит нам сегодня, укроет от пуль и снарядов, но видимо в последний раз.

В обшивке сияли дыры, из некоторых вырывалось пламя, тяжелая конструкция постепенно оседала, заваливалась на бок.

— Доклад! — приказал я, и выслушав всех десятников по очереди, добавил. — Пошли!

Дю-Жхе со своими впереди, потом Геррат, неожиданно из трибуна-контрразведчика превратившийся в дополнительного десятника в моей центурии, потом я с остальными. Справа прикрывают бойцы Макса, слева Фагельмы, и им уходить последними, пристраиваться в хвост колонне.

А пока лупить из всех стволов так, чтобы бриан не сразу догадались, что происходит.

Они насели на нас, попытались смять, но мы встретили их как надо, и вынудили даже немного отступить.

— Ноги-ноги-ноги, — повторял я, перебирая собственными, и ощущая, как постукивает меня по боку привязанный к рюкзаку сканер.

Сейчас все наше спасение в бегстве — рвануть, выбраться из ловушки, уйти в лес. Хватит сил, выносливости и удачи — прорвемся, если не хватит, то тут и останемся, никто домой не вернется.

Бриан продолжали стрелять, раз за разом подавал голос живой танк, умеющий пробираться через самые густые джунгли и топкие болота. Но шум боя все сильнее удалялся, становился тише, по лицу били сырые, облепленные паутиной ветви, раздраженно зудели комары, но не атаковали, поскольку мы были с ног до головы облиты отпугивающим спреем.

— Макс, Фагельма, можно отходить, — велел я, когда мы пробежали, если верить карте, километра три.

— Есть, — один за другим отозвались два голоса, мужской и женский.

— Болото впереди, — доложил Дю-Жхе.

— Чтоб я сдох… — пробормотал я, ощущая, как сжимаются внутренности. — На юг давай.

Где-то там наши, все, кто выжил после падения «Гнева Гегемонии», и лучше бы оказаться к ним поближе.

За спиной громыхнуло, ночная тьма отступила, сметенная багровыми отблесками. Ночные джунгли явились моим глазам — свисающий с ветки хищный червь с распахнутой пастью, ждет жертву, чтобы впиться и оторвать клок мяса; копошащиеся в траве крысожабы, сверкающие глаза неведомой твари в кустах, от которой больше ничего не видно, только зенки и размытый силуэт; раскоряченные деревья.

— Фагельма, что там у вас? — спросил я.

— Судя по всему тот уродский кусок линкора взорвался, — ответила она хриплым, сорванным голосом. — То ли бриан в него чем засадили, то ли внутри что-то сдетонировало. Мы в порядке, вас нагоняем.

Тут же стрельба началась впереди и справа, там, где должны быть сейчас бойцы авангарда.

— Дю-Жхе? — спросил я, и не услышал ответа.

Багровые отблески сгинули, мрак вернулся, и лес вновь стал переплетением черных и зеленых теней.

— Дю-Жхе? — повторил я.

Толчок в переносицу оказался достаточно сильным, чтобы ощутить его даже посреди этой суматохи.

— Егор? — прозвучал прямо в ухе раздраженный голос Юли.

— Не могу говорить, — ответил я, и быстро отключился. — Геррат, что там с авангардом?

Контрразведчик сейчас впереди меня, и он может видеть, что происходит с Дю-Жхе и его бойцами. И сейчас мне точно не до того, чтобы разговаривать с женой и обсуждать детали развода.

— Немного стреляют. Что и как — не вижу. Сейчас подойдем, — отозвался Геррат.

После начала боя он преспокойно мне подчинился, ни разу не оспорил приказа.

Дю-Жхе молчит, и это значит — он по какой-то причине не может ответить, то есть ранен или убит.

Стрельба затихла так же быстро, как и началась, и я побежал быстрее, обгоняя движущихся цепью бойцов Адризы. За мной поспешил Ррагат, на спине которого мотался блок связи, все еще в нерабочем состоянии.

Я ощутил новый толчок в переносицу.

— Егор! — в голосе Юли звучало нечто мне совершенно незнакомое — открытый гнев.

— У нас аврал, я не могу… — пропыхтел я. — Через десять минут.

— За нами следят!

Я помертвел, споткнулся и едва не полетел кувырком, на ногах удержался каким-то невероятным усилием, от него заныли мышцы живота.

— Что? Кто?

— Они не назвались, — сказала Юля. — Но один тип торчит у подъезда, и у больницы он! Что все это значит?

Она была сердита, испугана и раздражена, и я ее понимал.

Деревья впереди разошлись, открылась поверхность болота с торчащими из него кочками, похожими на огромные волосатые бородавки. Блеснули канавы, полные воды. Сунуться в такое напрямик, без разведки, да ночью — слишком рискованно, и понятно, что Дю-Жхе предпочел обход.

Я свернул направо, под ногами зачавкало, сырая трава хлестнула по лодыжкам.

— Вы сейчас дома? Дверь заперта? — спросил я. — Отлично. Давай перезвоню через час. Тут и правда бедлам…

Я увидел Геррата и его бойцов, что сгрудились на краю болота, под раскидистым деревом. Осознал, что дальше, в зарослях что-то происходит — перемещаются стремительные силуэты, качаются ветки.

Эх, слышать я сейчас ничего не могу, не понять даже, стреляют или нет!

— А чего звонить?! Немедленно возвращайся! Егор, твоя дочь в опасности!

— Но как?! — воскликнул я в отчаянии. — Я не могу!

Сердце буквально